Кира Фарди - Муж для Красной Шапочки

Кто бы только знал, как я не люблю этих выскочек блондинов!

«Смешная девчонка, ей богу! – улыбнулся я. – То смотрит на меня такими глазами, будто собирается съесть, то злится. И чего злится? Сама падать начала, я лишь помог удержаться на ногах. И где она откопала такую нелепую старушечью кофту? А сегодня она без красного берета. Интересно, помнит она меня или нет?»

Вопросы, на которые не было пока ответа, всплывали в голове со скоростью света.

Я бодро направился к эскалатору, но оглянулся: девушка о чем-то спорила с женщиной, заслонившей вход. Вот она посмотрела на меня сердитым взглядом. Я приподнял фуражку. Ее лицо будто перекосило. Что за реакция? Кажется, я ей ничего плохого не сделал.

Но настроение отчего-то улучшилось. Люблю таких колючек. Интересно их поддевать и наблюдать за реакцией.

Я поднимался и качал головой от удивления. Надо же! Я опять встретил девушку, которая тогда пострадала в самолете. И это в многомиллионной Москве, в аэропорту, который в день посещает больше ста тысяч человек – население небольшого российского городка.

Причем я видел ее уже несколько раз. Только она меня не замечает. Видимо, судьба так распорядилась, что я сталкиваюсь с ней в аэропорту. Одетая в нелепые вязаные кофты и береты, она кажется провинциалкой, случайно приехавшей в столицу из глубинки. Но для провинциалки она слишком часто появляется в аэропорту. Может, летает в служебные командировки.

Или… Черт! А вдруг она здесь работает? Это надо хорошенько обдумать. Интересное совпадение.

Но в целом вызывает в душе непонятные чувства. Она напоминает детство, лето, деревню и бабушку. И мелькавшие в руках бабули спицы, с которыми она не расставалась ни на минуту, постоянно всплывают в голове, когда я вижу эту девушку.

Встретив ее случайно неделю спустя после происшествия, я обрадовался, хотел подойти, напомнить о себе. Но девушку кто-то окликнул, она засияла, побежала на зов, и момент был упущен.

Теперь мне стало любопытно, кто она, откуда, и что делает в аэропорту, и я выискивал ее уже специально.

Вот и сегодня я заметил издалека вязаную желтую кофту и пошел на этот маячок, как завороженный, минуя служебный вход, даже не предполагая, что это опять окажется она.

Да, интересные у судьбы повороты!

Ладно, девушки девушками, а работа работой. Это во мне гормоны говорят, давно не было женщины. Я сегодня всем телом чувствовал ягодицы незнакомки, прижимавшиеся ко мне, и надо сказать, был не против замереть так на минутку. Надо сегодня вечерком в бар наведаться, глядишь, и подцеплю кого-нибудь на часок или два.

Сегодня у меня два рейса: утром в Екатеринбург, а вечером обратно. Я в таком режиме работаю уже месяц на внутренних авиалиниях. Даже иногда ночую в гостинице при аэропорте: просто не успеваю добраться до дома. И мне нравится. Классно: не надо думать о готовке и уборке. На полном обслуживании. И мозги никто не выносит!

Мою просьбу о переводе начальство удовлетворило, но не потому, что я обратился с заявлением. Происшествие в самолете вышло экипажу боком. Мы не стали сообщать на землю о случившемся, отпустили бабушек, не вызвав полицию. И все же нашелся бдительный пассажир, который написал жалобу с требованием, вернуть ему деньги за испорченный полет.

Деньги ему не вернули, а вот с экипажем разобрались по полной программе. Нас вызвали на ковер, заставили строчить объяснительные, а потом лишили премии на три месяца.

А тут и мое прошение о переводе как раз в руку начальству попало. Я хотел перевестись один, но наказали всех. Вот так я, вместо того, чтобы отвязаться от назойливой Ларисы, оказался вместе с ней в тесной связке на месяц.

В такой слетанности есть свои преимущества, но минусов больше. Когда экипаж становится практически твоей семьей, исчезает субординация, а командиру тяжелее работать.

Слава богу! Это время подходит к концу. Я не против оставить Стаса в качестве второго пилота, но от команды бортпроводников хочу избавиться нестерпимо.

– Герман, привет! Ты, о чем задумался?

Я обернулся: сзади стояла Лариса и призывно улыбалась, показывая жемчужные зубы, Весь ее вид говорил: «Приди ко мне, приди!»

Черт! Принесла ее нелегкая!

«Да, я не люблю блондинов!» – думала я, пока бежала к своему офису.

Вообще. Никак. Терпеть не могу!

Они вызывают во мне отвращение до зубовного скрежета. Даже такие признанные красавцы, как Мэтью Макконахи и наш Борис Щербаков в молодости, никогда не производили на меня сильного впечатления. Моя сестрица Вика кипятком писала, когда видела ямочки Мэтью, а я всегда кривила губы и переключала канал.