Кира Фарди - Пылающие сердца

– Все плохо? – спрашиваю помертвевшими губами, но доктор сосредоточен на маме.

– Елена Андреевна, мы вас отвезем в городскую больницу. По словам вашей дочери, вы находились без сознания примерно полчаса. Это долго. Нужно обследоваться.

– А что показывает ЭКГ?

– Есть проблемы с сердцем, нужно лечиться.

– Инфаркт? – в ужасе спрашиваю я.

– Кардиологи разберутся, – тихо ответил врач. – Мне трудно сказать, но ЭКГ вашей мамы мне совсем не нравится.

Медики кладут маму на носилки и выходят из квартиры. Я хватаю сумку, телефон и дочь, и мы бежим следом за ними. Мама снова закрывает глаза, отключается, а дальше начинается кошмар.

– Иу-иу-иу— воет сирена скорой помощи.

Этот звук острой иглой ввинчивается в мозг. Кажется, ещё немного, и я завою от боли и переживаний. Слёзы катятся по лицу и падают, падают с подбородка на пухлую ручку Милаши. Каждый раз дочка вздрагивает и судорожно цепляется за мои пальцы.

Ей страшно. От ужаса и у меня плавится душа.

Я, не отрываясь, смотрю на носилки, на которых в эту минуту умирает мама.

– Доктор, спасите ее, пожалуйста! – умоляю я.

– Не мешайте!

Врач реанимации с интервалами жмёт на пластиковый мешок, прикреплённый к кислородной маске, лежавшей на лице мамы, а второй медик ритмично давит на грудную клетку, выполняя непрямой массаж сердца. Нажимы такие частые и сильные, что кажется, будто сейчас треснут мамины рёбра.

Мне страшно. Я сжимаюсь. Хочется закрыть уши ладонями: боюсь услышать этот звук и сойти с ума.

– Осторожнее, пожалуйста! – бормочу почти в беспамятстве.

– Боюсь, не довезем, – сипит от усердия доктор и кричит: – Иваныч, долго ещё?

– Десять минут. Мы и без того идём по «зелёному коридору».

Коридор, какой коридор?

Я поднимаю глаза и смотрю в лобовое стекло: боковые покрыты плотной тонировкой. С бешеной скоростью навстречу несутся деревья и здания. Автомобили замедляют движение и жмутся, как воробьи, к тротуарам, пропуская желтую машину «Реанимации». Поворот, ещё один. Я даже слышу, как скрипят шины по асфальту при резком торможении.

– Двадцать девять, тридцать…, – считает вслух доктор.

Он на мгновение замирает, пока его напарник сжимает мешок, вгоняя воздух в легкие мамы. Затем проверяет пульс на сонной артерии, и начинает счет снова.

– Мамочка, мне больно? – где-то на заднем плане плачет Милаша.

– Что? Почему?

Мгновенный взгляд на дочку: ее пальчики побелели: так сильно я сжимаю их.

– Прости, доченька, прости, – я притягиваю ее голову к груди, а слёзы капают с новой силой на светлую макушку, но теперь уже от жалости к ребёнку.

Я плохая дочь и плохая мать!

– Мамочка, не плачь! Я больше никогда не буду так делать. Честно-честно!

– Солнышко, ты не виновата.

– Мне страшно.

– А ты смотри на меня.

– Мамочка, бабушка поправится?

– Все будет хорошо.

Я говорю, а сама прижимаю к себе дочку, как спасательную соломинку, словно эта крошка может защитить мое сердце от боли, и молюсь, молюсь про себя: «Господи Боже! Ты же милосердный! Пожалуйста, спаси мою маму! Накажи лучше меня!»

– Есть пульс! – сипло выдыхает доктор.

Я вздрагиваю. Сердце вот-вот выскочит из груди. Внутри разгорается надежда.

– Чт-то? К-как?

– Сердцебиение восстановилось, – врач вытирает пот со лба, садится на кушетку рядом со мной и лезет в медицинскую сумку. Вытаскивает ампулу и шприц и смотрит на напарника: – Лёш, работай Амбой ( мешок Амбу – ручное устройство для выполнения искусственной вентиляции легких ), не останавливайся.

Чудо! С хрустом сцепляю пальцы в немой молитве. Я верю в чудо! Не может же мама умереть из-за обычной ссоры!

Не может! Нельзя! Я себе этого не прощу!

Последний разворот по кругу, и машина останавливается у подъезда приемного покоя. Нас уже ждут.

Врачи спрыгивают, вытаскивают носилки, которые мгновенно превращаются в каталку на колёсах, и бегут к зданию. Я подхватываю Милашу на руки и несусь за ними.

– Что у вас? – нас встречает медсестра.

– Сердечный приступ. Была кратковременная остановка дыхания. Проведена СЛР ( сердечно-легочная реанимация ). Введён один миллиграмм адреналина. Больная без сознания.

Всю информацию врач выкрикивает на ходу. Мы бежим следом.

– Опекун?

– Дочь. Сзади. Она расскажет, что случилось.

– Помогите переложить пациентку.

Каталку ставят рядом с кроватью, все дружно обступают ее.

– Раз, два, три…

Секунда, и мама уже лежит на кровати, окружённая медиками. Можно выдохнуть: теперь помогут.