Наталия Романова - Космос

Конечно, она немного преувеличивала, когда выговаривала всё это Стасу, Кузнецову и какому-то бледному гайцу, грозя всеми возможными земными и неземными карами, но именно так она себя ощущала. Пойманной, загнанной в ловушку, перепуганной и требующей кровавой мести для всех участников этого представления.

– Вот ты идиот, Ромчик! – орал Григорьев, стуча себе по виску, показывая степень умственного отставания приятеля. – Дебил, и не лечишься! Можно же было как-то по-другому задержать! Сильно испугалась, кролик? – обращался он уже к Варе, обнимая, в то время как Варя лупила его со всей силы по рёбрам и ниже поясницы – по тем местам, до которых могла достать и дотянуться.

– Вот ещё! – она попыталась отойти, но Стас крепко её держал, и Варе показалось, что нюхал волосы. Что за глупая привычка?!

– Говорю же, отважный кролик, – погладил он её по голове, убрал взлохмаченные волосы с лица и вдруг поцеловал в нос. Куда Варвара Белицкая и врезала бы ему от неожиданности, но промахнулась, да и уклонился Стас удачно, но кулачок задел скулу, и она вскрикнула от боли.

– Ну, я смотрю, тут скоро представление в духе «Нью Порн» начнётся, я пойду, – попытался не засмеяться инспектор, но это ему не удалось. – Ваши документы, гражданочка, – он аккуратно положил документы на пол, медленными движениями, как оружие в боевиках. – Ваш телефон, ключи от машины, можете быть свободной, не нарушайте больше, – и быстро захлопнул дверь в каморку.

– Варя, – Стас тут же сделал шаг назад. – Нам надо поговорить. Прости за всё это, я не предполагал, не знал, как остановить тебя, когда понял, что ты уехала. Здесь одна трасса… Ваааарь, поговори со мной!

– Иди в жопу, а, – безучастно ответила недавняя задержанная, она чувствовала себя опустошённой, уставшей и одновременно злой.

Варя подошла к своей машине и рывком открыла дверь, чтобы забраться в своего мальчика – единственного, кто не предаст её, не подставит, не заставит чувствовать себя в ловушке.

– Не уйду, пока мы не поговорим, – Григорьев был на редкость настойчив, он забрался на пассажирское сиденье, посмотрел в упор и заявил, что не выйдет из машины, пока они не поговорят «по-человечески», «не по телефону» «глаза в глаза».

– О чём? – взвилась Варвара. – О чём мы можем говорить? О том, что твой друг чуть до инфаркта меня не довёл, так он за это работы лишится!

– Варь, не надо, – Стас поморщился. – Он по моей просьбе, мы друзья детства, перегнул, у Ромчика с чувством юмора и меры проблемы, но ты не пострадала, протоколы фиктивные, временем ты располагаешь, никуда не опоздала, и здоровье не пошатнулось. Не кипятись. Он просто дебил!

– Незачем дебилам работать в органах!

– Какая неожиданная мысль, – Стас усмехнулся, и Варя почему-то вместе с ним. – О другом я хочу поговорить. Ты прекрасно это понимаешь, – посмотрел прямо. – О том, что случилось утром.

– Утром пришла твоя жена или не жена, какая разница, что тут обсуждать? Ты женат, у тебя есть ребёнок, не нужно было устраивать это представление, чтобы попросить меня молчать. Я никому не скажу, это будет нашей тайной. Ну, ещё твоей жены и дочери, надеюсь, правда, она не поняла, что её отец «напился вусмерть и привёл в дом шлюху».

– Не поняла, конечно, – Григорьев зажмурился, как при мигрени, потёр себя по глазам.

– Это хорошо, но больше так не делай, не ровен час – поймёт.

– Я так и не делаю.

– Точно! «Бани и хаты», – вспомнила Варвара слова жутковатой женщины с очень странной причёской.

– Нет никаких бань и хат, – он снова потёр ладонями лицо и выдохнул.

– Может, и жены нет? – странно, но надежда была готова выпорхнуть, как бабочка из кокона.

– Жена есть, – убил бабочку Григорьев, безжалостно растоптав её, предварительно вырвав крылышки.

Варе даже стало больно, словно эти крылья с нежной пыльцой и ярким рисунком оторвали у неё, так больно, что она отвернулась и уставилась в окно, только чтобы не смотреть на Стаса. Космос… Живые существа не выживают в космосе.

– Женщина, которую ты видела, моя сестра. Лена – дочь, а жены не было дома… Она в санатории, СПА-процедуры, грязевые ванны…

– Отлично, – пробурчала Варя.

– Давай, по порядку расскажу? Ты выслушаешь, не станешь перебивать, а уж потом решишь, казнить нельзя миловать, где ставить треклятую запятую.

– Ладно, – проигнорировала все предупреждения Сашки Варя. – Ври! – она не могла не сказать этого и вложила во фразу всё ехидство, на которое была способна, но вся обратилась в слух.