Ео Рэеллин - Доверься мне

На работе, как ни странно, обстоятельства складывались в пользу Тима: Тоша после течки засобирался в декрет – ждать несколько месяцев, но вероятность вхождения в состав полноправных сотрудников стала как никогда высокой.

Собственно, Тим только и делал, что работал – одинокие вечера в маленькой квартире приелись довольно быстро, никто не ждал, ни от кого не зависел, так что мог задерживаться столько, сколько нужно. Гене, естественно. Тим в этом вопросе выражал нейтралитет, а потом его готовностью оставаться сверхурочно стали пользоваться и другие. Тем более что замок через неделю заменили на новый – распорядился Морозов.

Тим не жалел потраченного времени: всё равно брёл домой с неохотой, заглядывая в магазин за съестным и подолгу блуждая по практически безлюдным проходам. На работе было проще – голову занимали реальные дела, а не страдания ни о чём. Ведь у Тима всё шло по плану, впереди вся жизнь, ещё не на ладони, слишком рано, но он стремился, а значит, причину горевать высосал из пальца.

Окончательно освоившись в офисе, Тим часто бывал в приёмной – относил документы на подпись, регистрировал входящие и здоровался с директором. Андрей Владимирович вёл себя всегда предельно приветливо и даже иногда заводил разговор, если случалось пересечься вечером. Тим отвечал вежливо и смиренно, как и полагается благовоспитанному омеге, больше не подпрыгивал, не покрывался красными пятнами и не потел. Не только возросший опыт стал тому причиной – уверенности придавали и новые вещи, и ставшая чуточку более современной причёска. Тим по-прежнему редко смотрел на своё отражение, хотя то, что он больше не замечал загнанного взгляда, уже радовало: пусть и не быстро, но всё налаживалось.

Возможно, Тиму предстояло превратиться в такого же карьериста, как Миша. Правда, о больших успехах на трудовом поприще говорить было ещё рано: Гена сдержанно хвалил, не обижал в деньгах, но должность старшего специалиста пока оставалась недостижимой. Для повышения нужно проработать минимум полгода, и Тим терпеливо ждал. Ждал и работал.

Записывать корреспонденцию в журнал после окончания рабочего дня стало практически нормой – Тим засел за столом секретаря и аккуратным почерком заполнял строчки, чтобы с утра Артём не закатывал глаза и не возмущался по поводу необходимости лишних телодвижений со своей стороны.

– Когда же ты отдыхаешь? – спросил Андрей Владимирович, выйдя из кабинета.

– А вы? – ответил вопросом Тим: от былого стеснения не осталось и следа, а рассказывать о личном директору он считал недопустимым.

– Уел, – широко улыбнулся альфа и облокотился на стойку.

Писать под пристальным наблюдением было не очень комфортно, но Тиму осталось всего лишь одно письмо – уже отсканировал и поставил штамп. Критиковать количество бесполезных действий в сложившемся до него порядке смысла не видел, делал, как ему велел Артём. А ещё Тим надеялся, что Морозову скоро наскучит это бессмысленное занятие и он уйдёт, но омега сильно промахнулся с прогнозом событий.

– Тим, я тебе нравлюсь? – как ни в чём не бывало спросил Андрей Владимирович.

– Хорошего вечера, Андрей Владимирович, – уклонился от ответа Тим и захлопнул журнал.

Может, и нравился, но зачем же говорить об этом прямо?

Обойти директора с невозмутимым лицом не составило труда, но по пути домой Тим дал волю разлетевшимся со скоростью света догадкам. Да, он ловил себя на мысли, что Андрей Владимирович вполне привлекателен, не более, но не давало покоя другое. Верил ли Тим в симпатию альфы? Он изменился и старался меняться дальше, но до уровня омег в привычном круге общения всё равно недотягивал, так почему Морозов обратил внимание именно на Тима? Или это оттого, что у остальных уже имелись пары? Ничего о матримониальном статусе нового директора никто не знал, его личное дело лежало в Генином сейфе, так что оставалось лишь гадать: омеги не заметили кольца, а по идеально выглаженным рубашкам и костюмам вычислили холостяка – подтвердил догадку увиденный пакет из химчистки.

В отличие от собратьев, Тим не был силён в дедукции, но его ситуация просто выбила из колеи, а следом обухом ударило осознание: почему, собственно, и нет? Он не калека и не абсолютный урод, пусть двадцать шесть исполнилось и замуж ещё не вышел. Но даже в шутку примерять эту роль оказалось странно – Тим никогда не представлял себя рядом со взрослым альфой, хотя, если верить кадровикам, Морозов на восемь лет его старше, то есть всего ничего. Тим выглядел и поступал так, словно остался в своих девятнадцати годах, когда попрощался с однокурсником. А больше никаких отношений и не случилось. Застрял.