Талия Хибберт - Больше жизни, Хлоя Браун!

– В каком смысле?

Хлоя подозрительно посмотрела на него.

– Ты весь красный. Волосы растрепаны. И… – Она подалась поближе, всматриваясь в его грудь: – У тебя, кажется, пуговицы неправильно застегнуты.

Ох, твою мать! Она знала. Откуда-то – возможно, потому, что она ведьма, являющаяся в его сны, – она знала . А сейчас она этим воспользуется, как оружием против него, потому что именно так люди вроде нее и поступают. Ему это было известно. Прекрасно известно. Он…

– Рэдфорд Морган, – строго сказала Хлоя, – ты что, спал на работе?

Рэд почувствовал такое облегчение, что чуть не отключился на фиг. Он вцепился в дверной косяк и испустил тяжелый вздох, наклонив голову, от чего лицо скрылось за волосами. Потом вспомнил, что пытался казаться нормальным, а не типом, мастурбирующим на женщин – жильцов, – с которыми едва знаком. Он выпрямился и прочистил горло – самым виноватейшим образом. Хлоя таращилась на него с явным недоумением.

– Да, – соврал он. – Подремал немного.

– Хмм. Видимо, ты из тех людей, кто недооценивает пользу десятичасового ночного сна.

– Я думал, восьмичасового?

– Чушь. Определенно десяти.

Блеск в ее глазах давал знать, что она собралась спорить. Рэд решил с ней не связываться и попытался найти другую тему. Его взгляд наткнулся на жесткую черную сумку, свисающую с ее плеча:

– Ты мне что-то принесла?

– В каком-то смысле. Это мой ноутбук. Я подумала – загляну и узнаю, нет ли у тебя времени для консультации.

Она шагнула вперед. В одном этом коротком шаге было столько властности, что Рэд машинально попятился. И вот она внезапно уже у него в квартире. Как, блин, это произошло? И как он теперь должен ее выставить?

Рэд открыл рот, чтобы сказать «уходи, пожалуйста», но потом вспомнил, что он не какой-нибудь грубый мудак, и сдержался. Факт состоял в том, что он не выносил мужчин, которые относились к тем женщинам, которых хотели, как-то иначе, чем ко всем прочим людям. И вообще, тот сон – ерунда. Ему просто надо всласть потрахаться, а Хлоя была несомненно шикарная, вот его подсознание и слепило два этих факта. Всего и делов.

Рэд закрыл дверь и сказал:

– Ага. Я не занят.

– Чудесно.

Ее улыбка была легкой и невозможно солнечной. Хлоя повернулась к нему, и юбка всколыхнулась вокруг ее ног. Юбка эта была пышная, винтажная, белая с яркими красными маками на подоле. Рэду она понравилась. Но, опять же, ему нравилось все чопорное барахло, которое она носила. Он невольно позволил своему взгляду скользнуть по ее ногам. Сегодня он снова мог лицезреть ее голени, как и ее щиколотки, перехваченные кожаными ремешками блестящих туфелек. Он впитывал каждую деталь, как какой-нибудь викторианский тип, страдающий от недостатка секса.

– Ты в порядке? – спросила Хлоя.

– Нормально.

Ее глаза за бирюзовой оправой сузились:

– Ты сегодня какой-то сам не свой.

– Ты не знаешь, какой я на самом деле.

Последовала пауза, прежде чем она признала:

– Это правда.

Плечи у нее по-прежнему были выпрямлены, а нос твердо задран вверх, но на какой-то миг она показалась ему… уязвленной. Как будто он огорчил ее.

Его первым порывом было извиниться. Потом Рэд вспомнил, что сказал правду, что она ему не нравилась и что она определенно за ним подглядывала. Ему не следовало переживать о ее чувствах. Он не собирался переживать о ее чувствах.

Он повел ее в гостиную, но на середине коридора вспомнил, что у него, вообще-то, нет гостиной, поскольку он переоборудовал ее под мастерскую. Вспомнил стульчик, стоявший у Хлои на кухне, – мягкий и плюшевый, с удобной спинкой. Остановился. Нахмурился ни на что в частности, а может сам на себя, и сказал:

– Пожалуй, тебе будет не очень-то удобно на шаткой деревянной табуретке, да?

Она мимолетно, неуловимо поморщилась, но он все равно заметил. Заметка на будущее: перестать так сурово смотреть на Хлою.

– Не очень-то удобно, да, – неловко согласилась она.

Судя по тому, как она избегала встречаться с ним взглядом, она не знала, как сказать: «Я категорически не смогу сидеть на шаткой деревянной табуретке». Он бы списал это на застенчивость, но прекрасно знал, что она не застенчива. Так почему она не раздает наглые команды направо-налево, как три дня назад?

Может, ей неудобно, потому что ты такой унылый недоумок.

О да! Может. На лицо Рэда без его ведома набежала легкая хмурая тень. Воздух в коридоре завибрировал от напряжения, целиком и полностью исходящего от него. Чувство вины запустило когти в его тело. А он, в свою очередь, запустил руку в волосы: