Лили Миллиган - Хрустальные души

Повернувшись ко мне, Мэтт лукаво подмигнул, а Шарлотта окинула меня презрительным, оценивающим взглядом и грубо произнесла:

– Хозяин дома в курсе, что вы собираетесь здесь устроить? И почему здесь вообще находиться эта посторонняя барышня? Кто-то забыл о правилах?

Её голос был весьма строгим и раздраженным, парни не сразу поняли, что Шарлотта также как и они, меня не узнала, и с улыбкой на лице я повернулась к ней.

– Я сама зашла, они здесь не причём, – медленно поднявшись, направилась к домоправительнице – ты не рада меня видеть?

Она, слегка прищурившись, следила за тем, как сокращается расстояние между нами и с каждым моим шагом в её глазах появлялось всё больше узнавания, и улыбка на лице становилась всё шире.

– Девочка моя, ты вернулась.

Женщина кинулась в мои объятия и уткнулась мне в грудь, тихонько всхлипывая. Несколько прядок седины добавилось к её, когда – то роскошным, золотистым волосам, я стала выше её почти на голову с нашей последней встречи. От неё, как и раньше пахло пряностями и цитрусом. Я обвила её плечи руками и с таким же теплом ответила на её ласковые объятия.

– Прости меня, дочка. Эти мерзавцы даже не предупредили меня о твоём приезде. Я всегда рада тебя видеть, моя милая. Я сейчас всё сделаю. Что ты хочешь?

Её глаза блестели, я всегда думала, что наверно такой же доброй и заботливой была бы и моя бабушка.

– Я тебе помогу, и ты сможешь уехать домой пораньше, Шарлотта.

– Да что ты, деточка, это моя работа, я задержусь не переживай, – Шарлотта слегка возмутилась моими словами, я лукаво улыбнулась и посмотрела на неё, морщинок вокруг её глаз стало больше, но это только украшало Шарлотту.

– А как же внучки и твоё фирменное печенье?

Женщина сжала губы, внучки всегда были её слабостью. Она проводила с ними всё своё свободное время и постоянно готовила им имбирное печенье, поэтому каждая её задержка на работе, давалась ей морально очень тяжело.

– Ну хорошо.

Она покорно кивнула, и снова улыбнувшись мне, проследовала на кухню, с моей ладонью, зажатой в её руке.

Спустя час в доме гремела музыка, мы с Шарлоттой на кухне хлопотали над последними кулинарными шедеврами, парни не чураясь работы, сами накрывали на стол, расставляли кухонные принадлежности. Атмосфера праздника, захватывала дух, мне так давно не хватало этого и сейчас я могу насладиться этим с полна.

Даян крутился на кухне, вызвавшись помогать с нарезкой хлеба и овощей с чем очень плохо справлялся, постоянно отвлекаясь на меня. Брат переживал мой отъезд тяжелее всех и сейчас он пытался восполнить моё долгое отсутствие в его жизни. Кассиан в погребе выбирал алкоголь и приносил всё больше различных бутылок, словно все их люди будут сегодня здесь. На несколько минут я просто залюбовалась, как этот дом снова оживает и превращается в уютное гнездышко, кто-то из парней зажёг камин и приятный тёплый свет разливался по всей гостиной.

По крайней мере, первый этаж был таким же, как я его и запомнила, всё до боли было знакомо от вазы на небольшом комоде возле лестницы, до пушистых подушек, раскиданных на диване. Раньше мы приезжали в этот домик по выходным и праздникам, и этот островок души оставался никому неизвестным, кроме нас шестерых.

Когда всё было приготовлено, распрощавшись с Шарлоттой, мы распивали вино в гостиной, в ожидании подъезжающего Рида. Парни решили не говорить ему о моем приезде, чтобы посмотреть на его реакцию, а меня начинало трусить, в прочем, как и всегда и во всём, что его касалось.

Мурашки бегали по рукам и ногам, от предвкушения и ожидания. Перед отъездом мы с Ридом расстались на не очень хорошей ноте, и в течение пяти лет, совсем не общались. Ну, а если быть точнее, то я призналась ему в любви, как наивная дурочка, надеясь, что он ответит взаимностью. Он никак не отреагировал на признание, от слова, совсем. Я наделась, что это просто привязанность, и она пройдёт, но… она не прошла, а только ещё больше засела в недрах души. Я тогда очень обиделась, глупая детская обида и уехала, даже не попрощавшись с ним, о чем жалела каждую ночь, вдали от него. И сейчас неловкость того момента накрыла меня с головой, будто и не было этого времени, будто я всё та же шестнадцатилетняя наивная, влюблённая дурочка.

Никто не знал о моей слабости, о моем признании в любви, потому что если бы Рид проронил хоть слово, то Мэтт с порога задразнил бы меня этим.

– Ты очень изменилась, милая, – голос Даяна вернул меня в реальность, он не сводил с меня глаз, разгадывая моё лицо, волосы и одежду, облокотившись на спинку дивана. Марк с Мэттом сидели напротив, а Кас нашёл себе пристанище слева от Даяна между нами и парнями, – от моей маленькой, хрупкой сестрёнки остались, только всё те же синие глаза… Ты стала очень красивой девушкой.