Екатерина Орлова - Моя невинная девочка

—Я ей, блядь, вытяну эту сессию. Она с комиссией пересдавать будет, —резко отвечаю я и вылетаю из кабинета.

Несусь к себе. Запереться ото всех и отдышаться, чтобы не наломать дров. Например, не позвонить на кафедру и не сказать, что ошибочно выставил Силантьевой оценку, что на самом деле она ни хрена не подготовилась. Мне становится еще сложнее, когда я вижу, как она смеется над какой—то шуткой Виталика. И да, ему тоже хочется смазать по роже, чтобы не приближался к ней на такое расстояние. Слишком интимно для коллег. Вхожу в кабинет и закрываю за собой дверь. Прислоняюсь к ней спиной и врезаюсь затылком в деревянное полотно. Крепко зажмуриваюсь, считая до двадцати, а потом в обратном порядке.

– Макар! – слышу у себя за спиной и медленно поворачиваюсь, приподняв одну бровь. Софья, видя мою реакцию, немного скисает и добавляет тише: – Ильич.

– Ну? – подначиваю ее произнести то, что собиралась.

– Никита сказал, что я на сегодня приставлена к тебе… вам.

Я закатываю глаза.

– А что, в офисе не нашлось работы для безупречной стажерки? Ты прямо нарасхват.

Она прищуривается и смотрит с вызовом.

– А что вас так задевает?

– С чего ты взяла, что меня что—то задевает? Просто не люблю таскать за собой хвост.

– А Илона рассказывала, что вы с радостью возили ее повсюду две недели, когда она только пришла.

– А Илоне надо вырвать язык и, засушив, повесить над дверью на входе в офис в назидание будущим поколениям, – бурчу я и киваю на пассажирскую дверь машины. – Садись.

Как только занимаю водительское место, едва сдерживаюсь, чтобы не вспомнить весь свой запас обсценной лексики. Запах Софии тут же заполняет салон автомобиля, не оставляя мне шанса дышать полной грудью. Воздух просто застревает где—то в горле, не продвигаясь дальше. Так я рискую заработать гипервентиляцию. Трогаюсь с места, надев солнцезащитные очки.

– Где твои очки? – спрашиваю у Сони.

– У меня их нет.

– Почему?

Она пожимает хрупкими плечами, привлекая мое внимание к покачнувшейся от этого жеста груди. Я сглатываю скопившуюся слюну и перевожу взгляд на дорогу.

– Они мне не нужны.

– Не боишься морщин?

– Рано еще об этом думать.

Ну и ладно. Мне—то какая разница, что там будет с ее глазами? Но рука уже сама тянется к бардачку, задевая коленку Сони. Пальцы простреливает электричеством, и я бросаю на девушку мимолетный взгляд. Она смотрит на меня с таким же изумлением, которое – уверен – читается и в моем взгляде. Выхватываю забытые моей сестрой «авиаторы» из бардачка и протягиваю Соне.

– Надевай.

Она поднимает с коленей руки, как будто я пытаюсь наградить ее какой—то заразой, передав очки.

– Мне не надо, сказала же.

– Соня, не спорь, – рычу я. Что—то часто в последнее время я разговариваю таким тоном. – Это очки моей сестры.

– Мне все равно, чьи они. Хоть вашей любовницы.

Я усмехаюсь и все равно кладу очки на колени Софии.

– Почему ты не допускаешь, что у меня есть девушка?

– Да кто выдержит такой характер? – выпаливает она, а потом ее щеки резко окрашиваются в красный. Член тут же, как по команде, дергается в штанах, тараня ширинку. – Ой, простите. Наверное, это было лишнее.

Видимо, в порыве спрятаться от меня, Соня хватает очки и быстро натягивает их на нос. Они слегка великоваты для ее кукольного лица. Аська—то у меня повыше будет и лицо покрупнее, а эта кроха совсем. Сжимаю руль, чтобы не провести пальцами по розовым щечкам, и впериваюсь взглядом в дорогу.

– Значит, выдержать такой характер сложно, – произношу сам для себя.

– Простите, Макар Ильич, это я ляпнула, не подумав.

– Ну что ты, Софья, я всегда за честное мнение.

Она замолкает, и я снова смотрю на нее. Почти ничего не вижу, потому что Софья повернута лицом к окну, но бордовые пятна на щеках выдают ее настроение.

– Расскажи мне, как ты попала к нам в офис.

– Да ничего особенного. Ваня подсказал.

– Ваня – это который стажер?

– Ну да. Он учится на год старше, мы общаемся некоторое время.

Я крепко сжимаю челюсти.

– Общаетесь, значит. Встречаешься с ним? – задаю вопрос, а самому хочется гаркнуть на Соню, чтобы ответила отрицательно. Бля, да что ты творишь, Мак? Она же девочка совсем. Ну зачем она тебе, взрослому мужчине? А ты ей?

– О, нет, мы просто дружим.

– Тебе кто—нибудь говорил, что дружбы между мужчиной и женщиной не существует? – усмехнувшись, спрашиваю я.

– То, что вы не умеете дружить с женщинами, не говорит о том, что такой способности лишены остальные мужчины, – упрямится София, забавляя меня. Она так забавно кусается каждый раз, а потом извиняется и краснеет, и это умиляет. – Ой, наверное, мне лучше молчать.