Аделя Тимофеева - Лабиринт фантазий

Мягко отвечаю я после паузы и продолжаю смотреть на мини-маркеты:

– Нет, не уберу.

– Чего? ты серьёзно?

– Ага. Ещё как.

– Беверли, прошу тебя. Пожалуйста. У меня же чистый салон.

– А у меня чистые… ну, более-менее чистые подошвы кед. Вот, смотри – отвечаю я и показываю ему пятки

– Всё равно, поставь их на пол.

– Прости, но нет.

– Беверли!

– Мне так удобней.

– Угу, понятно. Значит, по-хорошему ты не хочешь?

Я молчу, еле сдерживая улыбку.

– Ну, ладно. Ты сама напросилась – отстёгивает он ремень и…

Он сильно щекочет меня, и мы хохочем.

– Ладно, всё. Сдаюсь— кричу я, и он отпускает меня.

Мы восстанавливаем дыхание и поправляем одежду.

Я кайфую от того, насколько это было классно.

– Ну, и где же автоподатчик холода?

– Хрен тебе, а не прохлада. Сиди в духоте.

Он закрывает окна и выключает машину.

– Ты же сам сейчас задохнёшься от жары.

– Я потерплю.

После паузы прошу я, стреляя щенячьими глазками и пододвигаясь к нему ближе.

– Ну, пожалуйста.

– Нет, я сказал!

– Пожалуйста. Прошу, умоляю – он молчит и не смотрит на меня – ладно, извини. Мне не стоило этого делать… обещаю, что теперь всегда буду вести себя хорошо в твоей машине, начиная с этой секунды.

– Ц, ладно. Уломала.

Он открывает окна, заводит машину и настраивает автоподатчик холода на среднюю мощность

– О, замечательно. Спасибо.

– Ой, да, пожалуйста- ворчит он, и мы хохочем.

Минуту спустя он продолжает:

– Чем займёмся?

– Не знаю. Может, в Крестики-нолики сыграем?

– Давай

Я открываю рюкзак, чтобы найти ручку или маркер и листок для игры.

– У меня только маркер. У тебя есть какая-то бумага? – достаю маркер из рюкзака.

– Сейчас посмотрю.

Он обыскивает машину, но не находит ничего подходящего.

– Нет у меня ничего пишущего. Значит, не судьба, сыграть нам с тобой в игру

– Значит, давай на руках

– Ты серьёзно?

– Ну-да, а что тут такого? мы же рисуем на руках иногда. Так тут тоже самое, только это игра.

После паузы спрашивает он:

– Ладно… на что играем?

– Давай, на желания? – отвечаю я и рисуя сетку на своей ладони – я начинаю. Ты крестик.

– Оу, Бев, ты проиграла, хахахаха – окончив первый раунд указывает он.

– Чёрт… ладно. Только, пожалуйста, давай, нормальные желания.

– Да, без проблем… так, я хочу, чтобы ты… – саркастично говорит он, а я смущаюсь и широко улыбаюсь – я хочу, чтобы ты… рассказала любой секрет.

– Хммм, нужно подумать, что такого тебе рассказать – выдохнув с облегчением отвечаю я.

Подумав несколько минут, я рассказываю, хотя у самой щемит в душе от такой истории:

– 6 лет назад, когда я жила в Бостоне, то сильно поругалась с родителями и ушла из дома. Я шла куда глаза глядят и остановилась в одном из парков. Было темно и прохладно. Ко мне начал приставать пьяный мужчина лет сорока. Мы были одни в парке, и я защищалась, как могла. Лёжа на траве, я увидела стеклянную бутылку. Я взяла её и ударила по голове. Я испугалась ещё больше и убежала домой. В полдень следующего дня, меня разбудили полицейские. Они задержали меня за покушение на убийство, хотя, я пятьсот раз им говорила, что это была самооборона. Он чудом выжил и через пару дней с меня сняли обвинения, потому что он сам признался, что хотел изнасиловать, так как был сильно пьян. А потом его посадили. Я год жила с психической травмой, лечилась у психотерапевта, уехала в Атланту. Эта ситуация стала главной причиной почему я пошла учиться на психолога.

Он внимательно слушает рассказ, глубоко выдыхает и говорит:

– Урод конченый!

– Давай, следующий раунд.

В следующем раунде выигрываю я, и он рассказывает про отношения с родителями: Он говорит, что они ему не родные. Он узнал об этом 8 лет назад, когда ему было восемнадцать лет, от подруги матери, которая случайно проболталась. «Родители» сказали ему, что его усыновили, когда ему было четыре года, а настоящие родители были неблагополучные. Для него это стало сильной психтравмой, ведь, он всегда, до того момента, чувствовал и воспринимал их как биологических родителей, и у них всё всегда было хорошо. Сейчас они общаются и видятся, но редко.

В третьем раунде выигрываю я. Он рассказывает, что однажды он любил одну девушку, сильно любил, это было взаимно, но они расстались год назад.

К этому времени авто пробка уменьшается, мы заканчиваем играть и едем дальше домой.

«Так не хочется с ним расставаться… эх…».

– Спасибо, что подвёз. Я хорошо провела время