Подбегаю к скамье, сажусь, пытаюсь отыскать в своём рюкзаке телефон. Что нужно делать в таких ситуациях? Куда звонить, куда бежать? Ругаю себя последними словами. Господи, как можно быть такой непутевой мамашей?
– Вааау! Вот это тачка! – где-то рядом слышу родной голосок.
Оборачиваюсь и вижу ту самую яркую желтую машину. Двери открыты, подняты вверх. Рядом стоит какой-то мужик в солнцезащитных очках, улыбается. А в салоне машины…Господи… в салоне мой сын!
Срываюсь с места и начинаю истошно кричать.
– Никита, Никита! Что происходит?
Подбегаю к мужику, на ходу ищу газовый баллончик в рюкзаке. С недавних пор он всегда при мне. Какое счастье! Все-таки Агата, моя близкая подруга, молодец, что посоветовала мне его купить!
– Отойдите от моего ребенка, я вызову сейчас полицию! – наставляю баллончиком на мужика.
– Так, спокойно, мамаша, – мужик выставляет вперед ладони. Показывает, что он не опасен. Медленно начинает снимать очки.
А мужик вовсе и не мужик. Молодой парень.
– Мама, мама, – испуганно говорит Никитка.
–Сынок, выходи из машины. Что этот дядя тебе сделал? Что он сказал? Он тебя обижал? Может что-то предлагал? Господи! – меня просто прорывает, как водосточную трубу. Поток вопросов сыплется из меня, как песок.
5.
Максим
– Ээй, дамочка! – пытаюсь перекричать заведенную мамашку. Но она меня в упор не слышит.
– Сынок, родной, с тобой все в порядке? – осматривает парнишку.
– Да все с ним в порядке! Успокойтесь уже! И аккуратнее с этой штукой, – кивком головы указываю на баллончик в ее руке.
Эта ненормальная забыла, что ли про него, размахивая им во все стороны. Только я успеваю об этом подумать, как чувствую сильнейшее жжение в глазах.
– Твою мать, – ору я. – Какого хрена?
Глаза начинают непроизвольно слезиться, а горло першить. Закашливаюсь.
– Ребенка убери отсюда, – все также ору я.
Пацаненок начинает кашлять и судорожно хватать воздух. Сквозь пелену слез вижу в открытом рюкзаке этой идиотки бутылку с водой. Выхватываю довольно резко и даю пацану пить. Смачиваю руки, плескаю себе в лицо водой, умываю пацана. Девчонка ошарашенно стоит и смотрит с застывшим ужасом на лице. Пришибленная.
– Никитка, Никитка, сынок…Господи, прости, милый, – отмирает эта ненормальная и кидается к сыну.
Сегодня однозначно хреновой день! А он, на минуточку, только начался…
Мамаша уводит голубоглазого к скамье и начинает суетиться над ним.
Сажусь в машину.
Ну нахрен. Пусть сами разбираются.
Вот какого черта я повелся на пацана?
Опускаю двери, завожу мотор. Последний раз бросаю взгляд на мальчишку, но встречаюсь с ее полыхающими страхом, злостью и ужасом, глазами.
– Истеричка, – напоследок кричу в окно.
– Маньяк, – слышу в ответ и срываюсь с места.
Кем я только не был в этой жизни и, кажется, меня уже ничего не могло удивить. Но маньяк? Серьезно?
6.
Саша
– Никит, ты как?
Господи, мне так страшно: сердце бешено колотится, того и гляди выпрыгнет из груди, слезы застилают глаза. Я ведь не собиралась распылять баллончиком, всего лишь хотела припугнуть, но, видимо, случайно нажала. Ничего не соображала, чисто материнский инстинкт сохранения и защиты своего дитя. Незнакомый человек затащил под каким-то предлогом ребенка в машину. Сколько таких случаев в жизни?! Вот, о чем я думала в тот момент. Жаль, что не успела запомнить номера. Хотя машина запоминающаяся, вряд ли в городе найдется с десяток таких ярких желтых иномарок.
– Мааам, да все нормально.
– Никита, вот скажи, зачем ты сел к чужому дяде в машину? Ведь мы столько раз с тобой это обсуждали, смотрели ролики. Сынок? Он тебя чем-то заманил? Что он тебе сказал? Может игрушку или конфеты предложил? – я села перед сыном на корточки и взяла за руки.
– Ничего мам. Ничем он меня не заманивал. Я сам, – виновато шепчет Никитка и опускает головку.
– Что сам? – удивленно смотрю на сына.
– Сам попросил посидеть за рулем.
– Ох…
– Прости, мам, я подвел тебя, расстроил. Но мне так хотелось ее потрогать, – плачет сын и вытирает мокрые щечки кулачками.
У меня сжимается сердце. Мой наивный, любимый сынок. Крепко обнимаю своего автолюбителя и реву вместе с ним. Больше ни за что и никогда не оставлю его без присмотра!
Никитка – самое дорогое, что у меня есть. Я воспитываю его одна. Горе-папаша слился сразу как-только узнал о моей беременности. Я тогда училась на втором курсе института, а Рома был пятикурсником. Мой первый парень, первый мужчина оказался козлом. Что ж, бывает…
Читать дальше