Елена Забродина - Парижанки.ru

– Я была влюблена, это такая любовь… Очень сильная. Мы уже готовились к свадьбе, но он… утонул. Он был пловец, готовился к олимпиаде. А тут… в бассейне обвалился потолок. И он не смог всплыть. Как я страдала. И тут, когда я была готова броситься от отчаяния в реку, появился он. Он был красивый, высокий. Он околдовал меня. И я поверила. Мы стали жить вместе, я забыла своего пловца, несбывшегося олимпийца, но однажды пришла домой раньше обычного. Он был не один.

– С другой женщиной? – во взгляде Пьера была такая вера ее вранью, и сочувствие, что Ларе даже стало чуть стыдно. Как наивного ребенка обманывать, чесслово.

– Нет, – сказала она, – там не было женщины. Там был мужчина.

Пьер откровенно сплюнул. Не все парижане гомики и им сочувствующие.

– Тебе не везло. Но это когда-то проходит.

– Расскажи теперь ты, – попросила Лара. А он замялся, поскреб гладко выбритый подбородок, откашлялся. И сказал:

– Пойдем уже. Я позже расскажу.

Ну, позже так позже, Лару это на самом деле мало интересовало.

Сегодня по программе были Елисейские поля. Какая роскошь, а цены… Лара тихонько ахала, глядя на них, но делала вид, что все в порядке. Жених же откроено хватался за голову и все норовил ее увести подальше, свернуть на улочку потише. Лара наглеть не стала – поняла уже, что нарвалась не на богатого. Да и ей, если честно, было бы жаль таких денег на тряпки. Все равно у них дома никто не отличит Кристиана Лакруа от мейдж ин Туркей. И она, немного подразнив вовсе уж притихшего француза, позволила увести ее в сторону.

Побродили по маленьким магазинчикам с сувенирами – везде, во всех лавках одинаковыми, но зато в каждом приветливые хозяева, и все по большей части – мужчины, говорили ей: «бонжур, мадемуазель». О, Лара таяла от этого «мадемуазель», обращенного к ней. И готова была заходить и заходить во все попадавшиеся по дороге забегаловки. Пьер повеселел. Брал ее под ручку и явно гордился спутницей.

Лара была так полна разнообразных эмоций, что простила Пьеру вчерашнее ночное бегство. За ужином он все брал ее за ручки, передавая хлеб, вазочку с вареньем, так недвусмысленно смотрел на нее, что растопил девичье сердце. Она решила, что глупо притворятся, и позвала его к себе в спальню. Просто так сказала – пойдем со мной. А он вдруг замялся, посмотрел на часы, и… отказался. Нужно отдать должное, что отказ дался ему не легко, но сам факт!.. Лара пожала плечами и удалилась. А уж в комнате дала выход своему гневу. Пусть только попробует прийти.

И он попробовал. Лара, помня свое обещание, сначала хотела его прогнать, отталкивала. Но мужчина был слишком настойчив и слишком возбужден. Волна жара перешла к ней. Она вцепилась в его волосы на груди. Стоп! Лара тормознула. Волосы на груди? Такая густая шелковистая прядь – даже в слабом свете луны видно, как она темнеет на его груди. Боже мой! Да ведь девушка сегодня утром своими глазами видела, что Пьер вышел из ванной, на ходу застегивая свежую рубашку, и никакой поросли на его груди не было! Так, совсем чуть-чуть… почти не считается. Что же это? Понятно, что если бы шерсть первоначально была – ее можно было бы сбрить, но чтоб на голую грудь приставить!.. Лару как током ударило. Она вскочила с кровати, кинулась к выключателю и повернула его. Пришелец не ожидал такой реакции, закрыл лицо локтем. Разумеется, это был, не Пьер. Лара закричала, не завизжала, как напуганная девица, а заорала матом, по-русски. Схватила какую-то палку у двери – кажется, чтоб задергивать шторы, и кинулась с ней на негодяя. Тот, пряча лицо, схватил халат и бросился за дверь.

Лара бежала за ним, не соображая почти ничего. Так нагло ею еще никто не пользовался. Она добежала за гостем до двери, нагая, но в праведном гневе не замечая этого. Негодяй схватил у двери свои туфли и выскользнул наружу. Лара выбежала следом. У дома был фонарь, и одинокий прохожий вдруг резко остановился. Девушка поняла причину не сразу. Голая бестия размахивает палкой и орет по-русски – хороша картина для импрессионистов. Негодяй! Какой же негодяй этот Пьер! Грязный сводник.

Теперь ее гнев был направлен на женишка. Она кинулась на хозяйскую половину. Стукнула палкой в дверь, та тут же распахнулась. Лара угрожающе крикнула, «вставай, скотина!» и нашарила выключатель. Свет озарил бедноватую холостяцкую спаленку. Ну, все как у мужиков – тут носок, там галстук, постель заправлена кое-как, и пара газет на полу. Самого хозяина нет как нет. Куда же девался этот чертов сводник? Ушел, чтоб не мешать? Ну что ж, от возмездия никуда не денется. Она подождет его здесь.