Наталья Литвин - Семь оргазмов на холсте

Дамир делано рассмеялся какой-то дурацкой шутке приятеля и закусил губу. Наташа едва понимала, что происходит вокруг, так сильно ей хотелось, чтобы он продолжил делать то, что начал.

Но теперь он упорно ласкал ее, виртуозно обходя самые нетерпеливые точки, сводя ее с ума этой сладостной отсрочкой удовольствия. Ей казалось, сделай он то, чего ей так хочется, и она ощутит самый сильный в жизни оргазм!

И взгляды встретились. Его – страстный, но в то же время любопытный, словно он ставил эксперимент, выясняя нечто очень важное, и ее – почти молящий. И вдруг она ощутила нежные легкие касания чуть выше ее влагалища, совсем не там, где она ждала в этот момент. В первый момент Наташа подумала, что надо как-то направить его пальцы. Она была достаточно пьяна сейчас, чтобы сделать это, но в последнюю секунду остановилась. Или надо сказать ему, чего она ждет?

Друзья, сидевшие в машине, уже поглядывали на них вопросительно и если сказать даже очень тихо: «Дамир, ласкай мой клитор! Еще, не останавливайся» – то она и ее приятель станут персонажами анекдота, который разлетится по всем знакомым.

Дамир продолжал мягко массировать ту же самую область, чем вызывал какое-то странное чувство – не то разочарования, не то ожидания чего-то особенного. Временами его рука проходилась по всей поверхности вульвы, от точки схождения внутренних губ и почти до ануса, и это было настолько приятно, что сдерживать стоны становилось все труднее. Он продолжал жестоко и бездушно обходить ее клитор, заставляя Наташу ерзать – она пыталась подставить нужную точку под его ласкающие прикосновения.

Машина неслась сквозь город, утонувший в ночной тьме. Лишь фонари мелькали один за другим, их мерцание вводило Наташу в почти гипнотическое состояние, в котором растворялась реальная жизнь, и только рука Дамира, так властно распоряжавшаяся ее ощущениями, имела значение.

Неожиданно Наташа почувствовала, что ей… нужно бы в туалет, по-маленькому. Это был легкий позыв и, скорее всего, обманный, ведь она заглядывала в дамскую комнату перед тем как забраться в машину.

И тут она ощутила, что Дамир проник в нее. Сначала одним пальцем, но уже уверенно и целенаправленно он нашел мистическую точку. На виске Дамира выступила капелька пота, Наташу захватили поток удовольствия и предчувствие еще большего наслаждения.

Дамир использовал уже два пальца, а большим одновременно ласкал вульву снаружи. Его движения были все более настойчивыми. Вдруг он замедлил ритм, а затем снова усилил напор, подводя Наташу к высшей точке.

В этот момент она поняла, что ей надо сделать, – расслабиться, отпустить страх быть застигнутой врасплох. Пусть будет что будет, но упустить это она не могла! Наташа закрыла глаза, подчинившись его ритму…

О… такой мокрой она не была никогда! Это был не просто оргазм, а поток наслаждения, затопивший Наташу с головой. Он был иным и сотворил с ее телом нечто настолько невероятное, что не с чем даже сравнить!

Машина резко остановилась – приехали.

Наташу качнуло на коленях Дамира, и по инерции и от внезапного приступа головокружения. И он, словно бы переживавший с ней все ее ощущения, удержал ее от падения. Сердце Наташи билось в невероятном ритме, щеки залил румянец, незаметный в полутемном салоне, а под мышками и вдоль позвоночника выступил пот.

Она увидела его руку – на ней жемчугом мерцало несколько капель мутноватой жидкости.

– Ты великолепная женщина, – прошептал Дамир. – Я знал, что ты именно такая…

Как же больно вспоминать сейчас его слова! Но она должна пройти весь этот путь, вспомнить то лучшее, что было между ними, и примириться с предстоящим расставанием. Эти картины – не только подарок, но и ее терапия.

Она снова стояла у пустого холста. Ее взгляд погрузился в серый простор за стеклом мансарды. О, как безмятежна природа, которая никого не любит и не теряет. Над расплывчатой серо-серебристой линией горизонта зависла тучка – удлиненная, напоминающая морду единорога, увенчанную выростом фаллической формы. И неожиданно пришло воспоминание…

Расположив холст на полу и выбрав наиболее подходящую кисть, она вложила ее рукоять внутрь себя и, ощутив, как нарастает в ней творческое возбуждение, приступила к работе.

Отпирая входную дверь, Наташа замешкалась на пороге, поэтому Дамир, которого уже разрывало возбуждение, втолкнул ее в прихожую и захлопнул за собой створку ногой.