Тала Тоцка - Он тебя не любит (?)

«Ну может же когда хочет!» Идея в самом деле была стоящей.

– Хорошо, пусть будет конкурс. Я хочу видеть анкеты участниц, и да, включи меня в состав жюри, – сказал Арсен, вставая и одергивая пиджак. Разгладил несуществующие складки, стряхнул невидимые соринки. Все должно сидеть безукоризненно и смотреться идеально. Так было все и всегда в его жизни.

Навроцкий болезненно прищурился, разве что не застонал. Что ж, Борис верно мыслит, Арсен заставит их вкалывать на этом кастинге как рабов на плантациях, выжмет всех до капли, чтобы достичь цели. Это он умел и делал виртуозно.

– Послушай, да на кой тебе сидеть в жюри, будешь из вип-зоны смотреть, ну зачем светиться раньше времени? Ладно, ладно, – сдался Борис, уперевшись в его тяжелый взгляд, – в состав отборочной комиссии пойдешь?

Ямпольский не ответил, лишь поднял обе ладони, давая понять, что разговор окончен. Конечно, Навроцкий был прав, когда говорил, что у него слишком завышены требования, но на то были свои причины. Жена миллиардера Арсена Ямпольского должна быть не просто красивой, она должна быть особенной, это не его личная прихоть и блажь, а жизненная необходимость, иначе никто НЕ ПОВЕРИТ.

А ему нужно, чтобы поверили. Что он влюблен. Что у него снесло крышу от любви. Что Арсен Ямпольский душу готов продать за свою молодую жену. Значит, она должна быть именно такой – юной, красивой, за которую можно не задумываясь отдать состояние. И чтобы ни у кого не возникло и тени сомнения.

– Выпить не хочешь? – Борис спросил, и Арсен на миг притормозил. Он давно не за рулем, не в его статусе отирать зад на водительском сиденье, можно, но…

– Нет, бросил, – он взялся за ручку двери, – я ведь скоро женюсь, мне нужен наследник, у меня будет молодая жена, забыл? Так это уже склероз, ты тоже бросай, Боря, алкоголь губительно влияет не только на мозги, а и на эрекцию.

Навроцкий посмотрел на него с плохо скрываемой насмешкой.

– Это у тебя склероз, вспомни, где я работаю! В таком месте пропасть не дадут, можешь не сомневаться. А вот тебе, – он ткнул в Ямпольского пальцем, – не мешало бы призадуматься. У тебя когда в последний раз баба была?

– Полчаса назад, – ответил Арсен, глянув на громоздкие часы, украшавшие стену кабинета.

Возможно, он придирается, и часы не такие неуклюжие, и пепельница не настолько безобразна, просто у него отвратительное настроение, потому и все вокруг кажется таким же отвратительным. Даже Борис. Особенно Борис. Но если сообщить ему об этом, настроение вряд ли улучшится, и Арсен промолчал.

Он уже повернулся, чтобы выйти, как вдруг дверь распахнулась, и перед ним оказалась девушка. Чуть выше среднего роста, тоненькая, с темными, собранными в хвост волосами и карими глазами, казавшимися на уточенном скуластом лице просто огромными. В руках у нее был объемный конверт.

– Ой, извините, – она стушевалась и отступила, пропуская Ямпольского, а тот остановился, не отдавая отчета почему, – я к Борису Альбертовичу.

– Эва? Ты принесла фотографии? – отозвался Навроцкий и повернулся к Ямпольскому. – Не хочешь посмотреть? Ты же увлекался когда-то фотографией, а Эвочка фотограф от Бога.

– Эва? – удивленно поднял брови Арсен.

– Эвангелина, – быстро поправила девушка. Арсен продолжал ее рассматривать.

Очень правильные, будто вылепленные, черты лица, и сам овал как выточен. Пожалуй, да, его можно назвать красивым. Если бы Арсен был художником, он бы рисовал именно такие лица, но, к счастью, он не художник, он бизнесмен. Очень успешный. У него столько денег, что можно купить всех художников мира, а на сдачу заиметь их же мазню.

– Не Евангелина?

– Нет, – несколько взмахов длинными изогнутыми ресницами, и слегка потупившийся взгляд, – так мама захотела…

– Эва, это Арсен Павлович, наш заказчик, он лично выбирает модель, которая станет рекламным лицом его бизнес-империи. Там есть подходящие варианты? – спросил Борис, а Ямпольскому стало интересно, спит он с этой диво-фотомастерицей или нет.

Он продолжал рассматривать девушку в упор, отчего-то испытывая необъяснимую злость от одной мысли, что это может быть «да».

«Спит или нет?»

Снова взлетели ресницы, схлопнулись, взлетели. И пусть на миг, на крохотную долю секунды, но Арсен успел поймать мелькнувшее в ее глазах пренебрежение, смешанное с брезгливостью.

«Нет!» Конечно же, нет, она не спит с Навроцким!

И к Ямпольскому она чувствует отвращение, потому что не сомневается – он здесь в поисках сопровождения на вечер или на ночь. Внезапно Ямпольский почувствовал, что ему нечем дышать, так сильно стискивает горло галстук. Он поспешно ослабил узел.