Тала Тоцка - Он тебя не любит (?)

Макар сразу предложил ей сменить квартиру, но стоило Эве представить, как она ходит там одна от стенки к стенке в ожидании его приезда, ей сразу делалось плохо. Особенно когда она понимала, что однажды он просто не приедет. Эва ему надоест.

Здесь же они вдвоем с Иркой, Эва на своей территории. А то, что он не остается с ней до утра, так кто сказал, что он там будет оставаться?

Ему здесь все не нравилось, в этой квартире, он и не думал скрывать, но ни единого раза не позвал Эву к себе. Что тут еще можно было сказать? Ирка, конечно, нашла, что.

– Да ты в его глазах не более, чем использованный презерватив. Как вот эти три, что в ведре валяются, – подруга умела быть прямолинейной до крайности, и Эву чуть не вывернуло.

С тех пор она видеть не могла презервативы. Специально сходила на прием в женскую консультацию, чтобы ей выписали противозачаточные, и сразу же начала их принимать. А вот лицо Макара, когда Эва ему об этом сообщила, достойно было запечатления в нескольких ракурсах.

Жаль, что она еще так мало разбирается в мужчинах, а тем более, в их взглядах. Так что кто его знает, о чем думал Мак, когда ТАК на нее смотрел.

Возможно, это была благодарность, возможно, восхищение, а может быть, просто предвкушение. О том, что ощущения без защиты совершенно другие, была опять же оповещена вся их многострадальная многоэтажка.

Сама Эва еще не поняла, почему все вокруг сходят с ума от этого секса. Ей безумно нравилась близость с Макаром, но исключительно потому, что это был Макар. Ей нравилось даже просто с ним целоваться или лежать в обнимку.

Точнее, она так думала. Потому что обычно они не лежали. Макар уезжал, как только его дыхание переставало напоминать шум гидравлического пресса.

– Да перестань ты, не комплексуй, – успокаивала ее Ирка, – это поначалу так. Ну сколько там у тебя их было, этих раз, чуть больше десятка? Первые вообще не считаются, это полный звездец. По-хорошему, давно пора ввести закон, чтобы дефлорацию осуществляли только под общим наркозом.

Эва вспоминала жгучую изнутри боль, бурые разводы на простыни и, в принципе, была с подругой согласна.

– А вообще я тебе так скажу, каждая женщина, знающая, что ей нужно, и умеющая это делать, получит удовольствие с любым мужчиной.

Вот тут Эва с ней не соглашалась. На месте Макара она вообще никого представить не могла. Он был не просто лучшим, он был единственным. Впрочем, Иркины проповеди носили, скорее, декларативный характер. Сама она встречалась с одним Пашкой и оттачивать свое мастерство на массе увивающихся за ней поклонников не торопилась.

Поклонников хватало. Зажигательная, как огонек, Ирка, в придачу и сама похожая на солнышко, притягивала их как магнит. Да еще и нрав у нее был мирный и уживчивый, она ладила практически со всеми. И почему у них с Макаром с самого начала не сложились отношения, для Эвы оставалось загадкой.

Первое тревожное ощущение зародилось, когда Мак ушел, не дождавшись, пока ему откроют дверь. Первым порывом было позвонить ему, спросить, вдруг что-то случилось. Но усилием воли Эва подавила ненужный порыв. У нее был контакт Макара, но она ни разу им так и не воспользовалась. Что она может у него спросить?

«Почему ты уехал?»

«Ты правда хочешь это знать?» – спросила она себя Иркиным пренебрежительным тоном и честно себе же ответила: «Нет, не хочу».

Потому что и так все знала. И его приезд поздним вечером с подарком было лучшим тому подтверждением. Если бы он не собирался разрывать даже то жалкое подобие отношений, которое у них было, он бы ее обязательно разбудил. А так вошел в комнату, посидел несколько минут и ушел.

Фотокамера была такой навороченной и дорогой, что Эва на целый час впала в ступор и не могла слова выговорить. А потом схватила телефон, умирая от счастья, что теперь у нее есть абсолютно официальный повод позвонить Макару.

Он долго не брал трубку, а когда ответил коротко и резко: «Да, Эва, слушаю. Что у тебя там?» – она не нашлась что сказать.

Что у нее там? Ничего, кроме тупой, ноющей боли в области сердца, возникшей от его голоса, но вряд ли до этого есть дело Макару.

– Я хотела поблагодарить тебя, Мак, – она в самом деле чувствовала искреннюю благодарность, – это такая крутая камера!

– Мне сказали, лучшая, – голос в трубке мгновенно смягчился, и Эва едва не разревелась от обиды. А если бы она позвонила сказать, что соскучилась, его тон был бы таким же ледяным? Значит, она никогда ему такого не скажет… – С днем рождения, Эва! Прости, у меня сейчас конференция…