– Азалия, это была ссора, – смотрит он в мои глаза своими лживыми и подлыми. – Всего лишь ссора.
– «Просто ссора», – напоминаю я и открываю калитку. Издав глубокий вздох, я как бы с трудом поднимаю на него глаза и смотрю так, словно вся моя жизнь кончена. – Увы, но твои слова до сих пор режут меня изнутри. Навряд ли я смогу их забыть. Не хочу тебя видеть, Максим. Не хочу.
– Это что сейчас было? Ты пробуешься на роль страдалицы? – хмыкает он. Но, когда я медленно оборачиваюсь, его смеющийся взгляд мгновенно столбенеет. – Азалия, ты что, серьезно?
– Прощай, Максим. И не звони мне больше.
Закрываю за собой калитку и тут же разворачиваюсь на пятках. Поднимаю обе руки и выставляю вперед два средних пальца, мысленно посылая негодяя ко всем чертям! Насытившись приятными фантазиями, я вприпрыжку спешу к своему дому, как вдруг вижу посреди тропинки тетушку Гортензию.
– И что это был за танец? – улыбается она хитро. – Дай-ка угадаю? Он называется «Яйца всмятку»?
– Именно.
– О! Кошечка! – спешит она ко мне. – Ты в курсе, что мне приходилось частенько его танцевать? Хочешь, помогу с «движениями»? Дам совет или подкину идейку?
– С радостью, – отвечает моя самая злобная часть натуры. – Но эти «тренировки» строго между нами.
– Ещё бы! Твоя бабушка и без того верещит, как свинюха резанная.
Маргарита звонит мне в самое неподходящее время.
– Вы можете ответить, а потом я возьму у вас кровь, – говорит мне медсестра со жгутом в руке.
– Это не срочно, – отключаю телефон.
Спустя пятнадцать минут, когда на экране светятся восемь пропущенных от Маргариты и четыре от Максима, я с неохотой перезваниваю.
– Что случилось? – вздыхаю я. – Пожар? Или Максим случайно угодил в канализационный люк и ему срочно нужна моя помощь?
– Завтра вечером состоится показ, – отвечает она без лишних сантиментов. – Ты идешь туда не с Максимом.
– Разумеется! – фыркаю я, прижимая к руке ватку. – Я его бросила, если что!
– Твоим спутником будет тот самый знакомый из прошлого. Света вчера рассказала о нем Артему. Его зовут Марс. Вы давно знакомы, но судьба развела вас по разные стороны, а теперь вы вновь встретились.
– Опять двадцать пять! Долбаные легенды! Без этого что, никак?
– Соперников у Максима не было. Если он будет знать, что вы познакомились на днях, то даже внимания на него не обратит. Суть в том, что ты с ним общалась уже во время отношений с Максимом. Поняла? Его это заденет.
– Пылинка на капоте его заденет, а не мой лживый ухажер. И где вы его взяли?
– Это сын моей хорошей знакомой, которая давно живет в Европе. Когда-то я оказала некоторую помощь его маме, а теперь они возвращают мне должок.
– «Кое-какая помощь» не связана с убийством, надеюсь?
– Много лет назад я наняла его маму в качестве помощницы по дому. Сара выставила её за дверь, когда узнала, что она беременна. Даже имени её запомнить не могла. А потом я познакомила Лизу с одним европейским другом Олега и тот был настолько очарован, что вскоре сделал предложение и они переехали в Испанию.
– Вы что, фея-крестная что ли?
Слышу в трубке смешок.
– Марс будет в городе всего несколько дней. Поэтому выжми из этой возможности, как можно больше, чтобы заставить Максима хорошенько понервничать. А потом мы подумаем над тем, как подтолкнуть его к свадьбе.
– Я уже всё придумала.
– И?
– Это случится через две с половиной недели. Я не собираюсь растягивать всю эту кашу до октября. Видеть его рожу не могу, так что через две с половиной недели на мне будет белое платье. Суть ведь в этом? Чтобы была назначена дата, место, а мы с Максимом были при параде, так?
– Так, – после некоторого молчания отвечает Маргарита. – Но разве с этим нужно так уж спешить…
– А вы что думали, я мазохизмом увлекаюсь? – рычу я в трубку. – И всё сложится, как надо, поверьте. Максим проиграет, а я выиграю и всё это в один день!
– Как скажешь. – И почему я чувствую в её голосе подозрительное недовольство? – Скоро с тобой свяжется Марс.
– Жду не дождусь!
– Азалия? – предупредительным тоном говорит она, будто собирается меня отчитать. Но потом я слышу тихий вздох и вновь продолжительное молчание. – Если что звони. Я всегда на связи.
– Что вы хотели сказать?
– Так… Напомнить кое-что.
– И что же? – закатываю я глаза.
– Что Максим, какой бы сволочью он не был… Он всё же человек. И если ты хочешь сделать ему по-настоящему больно, заставь его почувствовать к тебе то же, что чувствуешь к нему ты. Чувствовала, – исправляется она тремя секундами позже.
Читать дальше