Зоя Анишкина - Заказ на тебя

Отец семейства прищурился и недовольно посмотрел на сына. Тот стоял с таким выражением лица, что я сразу же решила: как выйду из этого кабинета, пересекаться с ним не стану. Приклеюсь к творениям из камня, дерева и бетона и не отлипну от них до окончания контракта. Кажется, там он был на год…

– Любой каприз, Варвара Олеговна! Я попрошу юристов сейчас все оформить. Может быть, чаю?

Не знаю как, но всего через полчаса мне под рассказы про удивительную архитектуру португальской столицы подсунули тот самый контракт. Мстислав Родиславович, прости господи, я выговорила это, любезно указал на пункт, о котором я просила.

Хотела еще полистать договор, но меня аккуратно увели от этой темы, заверив, что все по закону и за такую зарплату такой молодой специалист, как я, должен верить работодателю. И я поверила. Улыбнулась и поставила подпись.

Тамара Львовна забрала бумаги и велела мне через час спуститься за своей копией в отдел кадров. А Мстислав Родиславович (я снова это выговорила) любезно подлил чайку.

В эту идеальную картину не вписывался лишь один компонент. Мой потенциальный начальник. Он хмуро взирал то на отца, то на меня, всем своим видом показывая, что месть неизбежна.

Ой да ладно, от поползновений я защищена, встречаться с ним часто не намерена. Потерплю немного эти кровожадные взгляды. Живая останусь! Зато мне сразу обещали аванс через неделю, и я могу начать подбирать новое жилье. Ура!

– Ну что ж, Варвара Олеговна, поздравляю вас с вливанием в наш дружный коллектив. Будем любить, холить и лелеять.

Покосилась на Илью. Судя по выражению лица, он любил бы меня дооолго. А еще обстоятельно и чтобы задница была красной, как сейчас его лицо.

После слов Дворянского спохватилась:

– Спасибо большое, я тоже с вами пойду, мне в отдел кадров еще забежать надо…

Но меня остановило мягкое касание шершавой ладони.

– Не торопитесь, пообщайтесь. Вам же теперь много времени вместе проводить придется, заодно Илья Мстиславович познакомит с вашим расписанием.

Розовые единороги, пасшиеся до этого момента за счет двойного оклада в моей голове, в ужасе заржали и скрылись за горизонтом. Эээ… В смысле проводить много времени вместе?!

После того как услышала стук закрывающейся двери, как в фильме ужасов, повернула голову к высокому начальству. На хмуром лице проступила кровожадная усмешка.

– Ну что ж, Варвара Олеговна Фокус. Придется сделать так, чтобы вы отработали каждый рубль из вашего непомерно высокого содержания. А я предупреждал, что не стоило соглашаться.

Вжалась в кресло и тоненьким голосочком пропищала:

– А может, не надо?

– Надо, Варвара Олеговна, надо. Вас никто не учил читать документы, прежде чем их подписывать? Двадцать два года – прекрасный возраст, обычно мозг к этому времени уже сформирован, но, судя по всему, не в вашем случае.

Говорила мне мама, что я слишком упрямая и доверчивая. Опасное сочетание, не ведущее ни к чему хорошему. Вот она бы сейчас мотала головой и цокала языком, раздавая командорским голосом указания.

Босс устало откинулся в кресле, потирая виски. Думал. Мне кажется, я даже слышала, как у него работает этот самый мозг, о котором ранее шла речь. Он намекает, что у него сей орган вырос. Угу, да просто кровь вернулась из паха в положенное ей место.

Наконец он отвлекся и торжествующе посмотрел на меня:

– Итак, раз в следующий год вы попадаете в безраздельное рабство ко мне, то советую быть готовой в любое время дня и ночи. Я буду развлекаться как мне вздумается, и не дай бог меня не удовлетворит результат вашей работы.

Слово «удовлетворит» он выделил особой интонацией, проходясь по мне горящим в предвкушении взглядом. Я смело выпрямила спину, расправила плечи и ответила:

– Не забывайте о пункте про половую неприкосновенность!

Он встал и наклонился ко мне через весь стол, нависая сверху. И как только туловища хватило-то? Длинный какой. Стальные глаза блестели и нагло рассматривали. Хотелось стереть с его лица эту пошлую усмешку. Мужчина своим уже ставшим для меня фирменным хриплым голосом пробасил:

– Не беспокойтесь, Варвара Олеговна, у меня большой опыт по части доведения женщин до белого каления без единого касания. Я буду любить вас так, что не пройдет и пары месяцев, как вы сами запрыгнете в мою постель.

А вот это уже наглость. Похороненный где-то глубоко внутри характер взбунтовался. Мне уже четыре года как никто не бросал вызов. И плевать, чем закончился тот последний спор, я не позволю ему издеваться надо мной!