Герцель Давыдов - Если что, я в соседней комнате

– Если исходить из размеров данного полотна, то одна рама может стоить от семи фунтов.

– А как они выглядят?

– Я сейчас принесу вам несколько образцов, которые, по моему мнению, будут гармонично сочетаться с красками на этих полотнах. А вы выберете те, что понравятся вам больше всего.

Свернув холсты, Джеймс Кларк направился вглубь мастерской и уже через минуту выложил перед актрисой несколько образцов. Мисс Блант выбрала понравившийся багет и поинтересовалась, сколько это будет стоить.

– Оформить три картины именно так – сорок пять фунтов, – ответил мистер Кларк. – Вы выбрали один из самых дорогих вариантов, он прекрасно подойдёт к этим картинам. Если дорого, вы можете выбрать, например, эти белые – всего по семь фунтов за картину…

– Нет, мне понравились именно эти, и цена тут не главное. У меня с собой тридцать фунтов, я могу отдать вам их сейчас, а оставшиеся пятнадцать принесу завтра.

– Вы можете оплатить после окончания работы, – сказал мастер, сворачивая полотна. – Мисс Блант, мы знакомы уже не первый год. Хотя вы нечасто балуете нас своим присутствием, ваши афиши всегда у нас перед глазами.

Мистер Кларк указал на стеклянную дверь. Сквозь неё Джули увидела рекламный щит с ней и Чаком. Большими буквами было выведено: «Акива и Рахель», а чуть ниже, шрифтом помельче, – «История любви, которая никого не оставит равнодушным».

– Мы с семьёй обязательно придём посмотреть на вас и всё действо, – улыбнулся мистер Кларк.

– Приходите! Обещаю: вы не пожалеете.

– Спасибо, непременно придём.

– А сколько уйдёт времени на все картины?

– У меня лежат и другие заказы. Понадобится как минимум два-три дня.

Мисс Блант настоятельно попросила мастера успеть к завтрашнему вечеру закончить работу хотя бы над одной картиной. Из уважения к актрисе Джеймс согласился, а работу над двумя другими пообещал завершить во вторник.

Поблагодарив мастера и вручив ему тридцать фунтов, Джули заторопилась к выходу, но тут мистер Кларк поинтересовался:

– Какую картину следует оформить в первую очередь?

Взвесив все за и против, актриса остановила выбор на самой старой, с подписью «Майнц, Германия, 1929 год».

Джули решила взять такси, поскольку опаздывала на репетицию. Сев на заднее сиденье, она назвала адрес и, убаюканная ровным движением, заснула.

МАЙНЦ, ГЕРМАНИЯ, 13 НОЯБРЯ 1929 ГОДА

– Спасибо, что согласились со мной потанцевать, – держа в ладони нежную руку девушки, произнёс Йозеф Шварц.

– Клаус очень просил, и в день его свадьбы я не могла отказать, – ответила Лия, которая едва доставала ему до плеч.

– Я сказал Клаусу, что вы необыкновенно красивы и что не смогу сегодня заснуть, если не потанцую с вами.

Лия смутилась и, чтобы сменить тему, поинтересовалась:

– Какая красивая мелодия, вы не знаете, кто её автор?

– Это Фридерик Шопен, Вальс до-диез минор. Порой это произведение называют Вальс номер семь, до-диез минор, поскольку его считают седьмым вальсом, сочинённым Шопеном.

– Вы так хорошо разбираетесь в музыке? – девушка с удивлением посмотрела на Йозефа.

– Это всё моя мама. Она мечтала чтобы я стал известным пианистом, и ещё в детстве записала меня на фортепиано. Я имел определённые успехи, но бросил музыкальную школу, прозанимавшись около пяти лет, о чём порой весьма сожалею. Разумеется, я бы не стал известным музыкантом, но зато мог бы длинными вечерами исполнять для любимой женщины и своих детей такие прекрасные произведения.

– А кто ваш любимый композитор?

– Бетховен. Но с этого момента седьмой вальс Шопена займёт в моём сердце особое место, – ответил Йозеф. – А какому композитору вы отдаёте предпочтения, прекрасная Лия?

– Мне очень нравится Иоганн Штраус. По моему мнению, его музыка лёгкая и воздушная.

– У вас прекрасный вкус, – продолжая вальсировать, произнёс молодой человек и после паузы продолжил: – Лия, позвольте заметить, вы прекрасно танцуете.

– Я в детстве занималась балетом, но потом пришлось бросить.

Помолчав, Лия спросила:

– Йозеф… разве это не еврейское имя?

– В ваших устах моё имя звучит так, как оно раньше никогда не звучало.

– Если не хотите, можете не отвечать.

– Да, это так. Мы с вами одной национальности, и то, что мы встретились сегодня здесь, на немецкой свадьбе, – это судьба.

– В нашем городе встретить, как вы выразились, «людей нашей национальности», – не такое уж редкое явление, – девушка улыбнулась. – Не зря же Майнц называют Иерусалимом-на-Рейне.