Светлана Головьева - Несмотря на время

Кэм открывает дверцу автомобиля, пропуская меня вперёд. Я сажусь на гладкое кожаное сиденье. В салоне всё ещё пахнет новизной. На зеркале висит ароматизатор в форме футбольного мяча, распространяя по салону запах яблока. Но если честно, больше пахнет каким-то средством для мытья туалетов. Кэм обходит спереди машину и садится за руль. С довольной ухмылкой смотрит на меня, надевает чёрные очки и заводит машину. Я чувствую вибрации по всему телу, а Кэм жмёт на газ, и мы молниеносно срываемся с места. Скорость – вот что любит Кэмерон больше всего на свете, не считая меня и футбола. Он даже на велосипеде ездил так, что позавидует любой гоночный болид.

Пейзаж за окном сливается в сплошное цветное пятно. Мы несемся по городским улицам Аннаполиса, и я впервые радуюсь, что мы живём в небольшом городке и машин на дороге не так много, как в мегаполисе. Мне всегда нравился наш городок. Он старинный и тихий, со своими узкими улочками, знаменитым заливом и мостом, который является чуть ли не нашей самой главной достопримечательностью. Мне нравится это уединение и старинные красивые здания. Но чем старше я становлюсь, тем сильнее меня душит этот город. Мне здесь тесно и иногда безумно хочется расправить крылья и вдохнуть полной грудью. И, конечно же, поступление в университет стало для меня словно спасительным маяком. Я уцепилась за этот шанс и всеми силами старалась работать на благо своего будущего вне Аннаполиса. А когда Кэму предложили стипендию и место в Балтимор Рейвенс, то моё желание вырваться стало только крепче.

– Ты какая-то задумчивая, – говорит Кэмерон, не отрывая взгляд от дороги, крепко удерживая руль в руках.

За этим зрелищем можно наблюдать вечно. В такие моменты он становился таким серьёзным, мужественным. Руки напряжённо сжимают руль, от чего на них проступают мышцы и вены. Но, даже полностью сосредоточившись на дороге, он всегда чувствует моё состояние. У него словно есть радар, настроенный на мои эмоции.

– Просто представляю, как мы будем жить в Балтиморе. Теперь, когда экзамены позади, а аттестаты почти на руках, нужно двигаться дальше. Когда ты поедешь на сборы?

– Через два дня. Нужно будет осмотреться, познакомиться с новым тренером и командой, – воодушевлённо говорит он. Попасть в такую известную команду и в таком молодом возрасте для любого футболиста огромная честь и удача. Это отличный шанс для Кэмерона, и он, конечно, тут же согласился, когда ему предложили место в основном составе. Всегда, когда он говорит о команде, его лицо становится таким счастливым, как у ребёнка. И, конечно же, я безумно рада за него.

– Так рано, ты будешь там всё лето. Мне хотелось побыть это с тобой подольше, – я отворачиваюсь от него и смотрю в окно, моё настроение немного портится. Я уже распланировала для нас середину лета. Мне хочется отдохнуть от учёбы, набраться сил перед универом.

– Я знаю, мне тоже хотелось побыть с тобой, но первая игра уже через месяц. Мы должны тренироваться, чтобы выиграть, – он говорит спокойно, но в его голосе всё же сквозят печальные нотки, и я смотрю на него. Он отрывается от дороги и улыбается, от этой улыбки хочется растечься лужицей. Наверняка именно так он улыбался маме, когда его отчитывали за разбитую кружку или за съеденную банку варенья. Если мой ребёнок будет так же улыбаться, то я, безусловно, всё ему прощу.

– Мы на месте.

Кэмерон сворачивает на грунтовку и останавливает машину. Перед нами огромное поле с сочной зелёной травой, а недалеко я вижу большой раскидистый дуб. Моё сердце начинает стучать сильней, и я чувствую, что на лице расползается глуповатая улыбка. Выхожу из машины и слышу, как хлопает дверца. Кэмерон следует за мной, а я словно очутилась в прошлом. Меня окружает запах скошенной травы, а глаза слепит закатное солнце. Нам пятнадцать, и это наше первое свидание. На мне лёгкое белое платье в цветочек, а Кэмерон в шортах и синей футболке. Первое свидание, первый поцелуй. Всё мигом проносится перед глазами и кажется, что это было сто лет назад.

– Как же давно мы здесь не были, – говорю я тихо и смотрю на Кэма.

Он подходит ко мне и тянет меня за руку.

– Идём. Думаю, ты так же давно не качалась на качелях, – он усмехается, и мы идём к дубу, на котором висят старые качели.

В общем и целом это лишь верёвка с доской, но именно эта старина дарит какое-то волшебство. Кажется, что это место не подлежит времени. Тут всё по-прежнему, даже верёвка не обветшала.

– Садись, – он хватает меня и помогает устроиться на качелях.