Алиса Перова - Территория нелюбви

Я усмехаюсь и качаю головой, а Геныч трубит ещё громче:

– Да ускорься ты, чёртов инвалид! У нас тут беда! – и уже себе под нос: – Э-эх, голкипер жопоногий! Говорил же, разминаться надо! Вон, всех болельщиц распугал, костыль двухметровый.

Женька, мой друг и брат по совместительству, действительно ускорился. Но в противовес словам Геныча болельщицы никуда не делись – три фанатки замедляют процесс, продолжая виснуть на Жеке.

– Кирыч, вот скажи, что в нём бабы находят? Играет, как лох, да ещё и хромой теперь…

– Может, он красивый? – выдвигаю предположения, глядя как шаловливые руки одной из девчонок шарят у Жеки под футболкой.

– М-мда? А я вот думаю, что важнее внутренняя красота – вот, как у нас с тобой.

– Согласен, – даю пять Генычу, и он, хлопнув по протянутой ладони, горланит:

– Эй, почём Вы, дЭвушки, красивых любите? Да бросьте уже хромого, весь блеск внутри! А Жека унылый, когда без трусов!

Геныч встал в полный рост и расправил могучие плечи.

– Чё ты ржёшь, Кир? Вот как их убедить, что я красивше? Не при людях же…

Женька, наконец, стряхнул с себя группу поддержки и, подойдя, недовольно рявкнул на Геныча:

– Заглохни, центнер! Я за победу пострадал!..

– За какую победу, сынок? 7:6 – стрём! Это вообще футбол или бадминтон? Не говори никому, что я с вами был. С кем мне теперь играть? Ты – ногу потерял, Кирюха – в Кенгуряндию эмигрирует, а Макс, похоже, на сверхсрочную службу решил остаться. Вот как так получается?.. Призвали нас в одно время, его даже на неделю раньше! Так я-то уже откинулся… а он? В армии-то – оно, конечно, веселее, чем с нами. Как мне жить эту горькую жизнь?

– Геныч, да захлопнись ты! Что за бред из задних уст? – Жека перевёл взгляд на меня. – Кир, чего он там про Кенгуряндию лепит? Вам что, подтверждение пришло?

Я киваю утвердительно и ощущаю себя почти предателем.

– Прости, Женёк, сразу не сказал, потому что взвешивал…

– И что, Австралия перевесила? – я вижу, что Жека реально расстроился, но киваю. – А твой бизнес, Кир? У тебя же только попёрло…

– Отец со скалодромом обещал подстраховать, я же не навсегда. Да дело не только в бабках, пацаны… Мне реально интересно.

– И когда, Кирюх?

– Через шесть дней нас ждут в Сиднее.

– Как через шесть?! Почему? – взревел Геныч и очень резко разволновался. – А ты мне не сказал, что уже вот… А как же… А виза? Это ж всё долго! Жек, а что мы с тобой знаем об Австралии? Кирюх, а как ты там без нас, без поддержки? А что там за народ? Или там в основном звери? Нам это… надо всё выяснить и перетереть на этом самом… Жек, ну скажи! Когда правильные пацаны хоронят холостую свободу…

– Мальчишник, что ли? – подсказывает Жека и переводит ошалелый взгляд на меня: – Кирыч, только не говори, что ты женишься!

Аика

– Эй, ты где пропала-то, мелкопузая? Я же как бы волнуюсь…

Я прислушиваюсь к звукам, доносящимся из динамика – музыка, топот, звон, смешки… Хм, волнуется он, как же – прямо весь извёлся! Но я устала до такой степени, что возмущаться за «мелкопузую» и вредничать совершенно нет сил, к тому же Вадим сегодня здорово меня выручил.

– Я уже домой приехала, – зажав мобильник между плечом и ухом, я закрыла амбарный замок на двери ветхого сарайчика, временно служившего моим гаражом. – Вадь, спасибо, что маму встретил.

– Да ерунда, встретил и встретил… Обращайся, мне не сложно. Ключи от твоей хаты я ей передал. А маман у тебя, кстати, ничего – симпотная. Только ты на неё вообще не похожа. Не, в смысле, ты тоже малявка симпатичная, но другая, – спешит исправиться Вадим, но с тем же успехом он сейчас мог бы меня и мартышкой назвать – мне до звезды! – Айк, ты это… сама-то как?

– Отлично! Я сегодня ударница!

Руки, правда, отваливаются.

Вадим странно хмыкает и до меня вдруг доходит, что отлично у меня никак быть не может – мы же сегодня Бабаню похоронили. Но мой друг слишком хорошо меня знает и вряд ли станет давить на совесть.

– А ты хоть на похороны успела? – осторожно интересуется.

– Успела, Вадь…

– А, ну молоток! – он облегченно выдыхает и мгновенно переводит тему: – Колись, что у тебя там сегодня – хлебный денёк? Сколько натруженных шей и хребтов попались в эти нежные ручки.

– Да там ничего путного, одни халявщики! Заплатят за шею, а потом: «Ой, а можно ещё пониже, а то так спина ноет!» – я подхватила тяжёлые пакеты с продуктами и, крякнув, почти бегом рванула к своему подъезду. – Да фиг с ними! Я о другом хотела… Прикинь, та-да-ам – я задаток за Боровскую взяла!