Наталья Соболевская - Темная страсть

— Юля, спасай, — взмолился Беккер.

Девчонки разошлись не на шутку, и я решила всё-таки вмешаться.

— А у меня есть новость, — две кудрявые головы синхронно посмотрели на меня и притихли.

— Дядя Алекс сегодня приедет.

В комнате раздался оглушительный писк. Девчонки от радости запрыгали на кровати.

— Дядя Алекс! — выкрикивали они и глаза горели от предвкушения.

— Мне иногда кажется, что они его любят больше, чем меня, — заворчал Кир, а девочки, услышав это, кинулись его обнимать.

— Нет, просто твой брат опять привезет целую гору игрушек.

— Лошадку! Лошадку! — затараторила Вероника, хлопая в ладоши.

— Так пошли умываться и чистить зубки, — Кир подхватил дочек и понёс их в ванную.

Закрыла глаза и в который раз поблагодарила судьбу. За всё, и за каждое мгновенье счастья в отдельности.

В столовой у тёти Ани, как всегда, всё готово к завтраку.

Хоть у девочек и стоят свои детские стульчики, но едят они строго на коленях у папы. Вот и сейчас они облепили Кира и по очереди пихают ему в рот очередную ложку каши.

Без улыбки на эту троицу и не взглянешь.

— Ева! Ника! — воскликнул зашедший в комнату Алекс, держа в руках двух огромных плюшевых зайцев.

Девчонки, как обезьянки, забрались ему на шею и зацеловывают своего любимчика.

— Лошадка! — залепетала Ева, прижимаясь к Алексу.

— Привёз я вам лошадку! — заявил Алекс.

Зная Алекса, мы с Киром ринулись к окну — посреди сада, помахивая хвостом, белый жеребёнок дощипывал любимый куст Анны Эдуардовны.

— Кир.

— А.

— Помнишь, я вчера энциклопедию с дикими животными купила.

— Ага.

— Давай её спрячем, пока Алекс у нас гостит.

— Тоже тебе хотел это предложить.

Алекс с девочками на руках подошёл к нам и с невинным видом спросил:

— Примете нового жильца?

— А куда мы теперь денемся?! — тыкая в Алекса пальцем, ответила ему.

Алекс рассмеялся.

По глазам вижу, Алекс вернулся с новостями. Мысли я только в обличии демона могу читать, а эмоции всегда чувствую.

— Алекс?! У тебя есть новости, да!

— Да.

— Ну что за театральные паузы? Говори уже, — потребовала я.

— Юля, ты не единственный ребёнок Шиманского.

КОНЕЦ.