Наталия Лебедева - За гранью

После этого разговора Алиса как никогда была уверена в своем присутствии на свадьбе Никиты, но еще больше в том, что Раиса сделает все возможное, чтобы этого не допустить.

Он спустился с небес и шепнул мне: «Пиши»!

Дал перо и листок осенний.

Его крылья подняли со дна души

Неоформленные виденья.

Старый сад, старый дом, старый кот на окне,

Все убого, темно и нелепо.

Черноокий мальчишка улыбается мне

И в глазах его столько света!

Среди ночи Алиса проснулась от резкой боли в правом боку. Она знала, что это не предвещало ничего хорошего, но нездоровый страх перед врачами придал ей нечеловеческих сил еще на целый день. Изведя себя опасениями и голодом, к вечеру следующего дня она совершенно ослабла и сдалась.

– Страшно, когда у тебя над головой земля стучит о дерево. Вот это действительно страшно! А пока до этого не дошло, все остальное дает надежду на жизнь, – как всегда спокойно, но настойчиво уговаривала ее Анфиса Павловна, гладя по горячему затылку.

Алиса спрятала голову под руку и медленно свернулась калачиком.

– Хорошо. Я поеду, – тихо простонала она. Если бы сейчас с небес раздался голос самого Лазаря, говорящий об исцелении, она бы ему не поверила. Но это был голос ее бабушки, голос, которому она привыкла верить с детства и которому она будет доверять на протяжении всей своей жизни. Ни какие успокоения и уговоры на свете не смогли бы так подействовать на нее как слова ее бабушки.

Алиса лежала на кушетке и корчилась от боли. Она старалась не стонать и не шевелиться, чтобы не провоцировать новый мучительный приступ. Может все подумают, что ей стало легче, дадут какое-нибудь лекарство и все действительно обойдется без операции.

– Как давно болит живот? – холодно чеканила вопросы медсестра.

– Со вчерашнего… дня, – с большими паузами произнесла сквозь стиснутые зубы Алиса. Боль становилась нестерпимой и потихоньку забирала все силы.

– Что еще кроме болей беспокоит? Тошнота, рвота, сухость во рту? Описывайте все симптомы. Мы не на «Поле чудес», я не собираюсь угадывать все по буквам, – раздраженно бросила женщина, переведя отрешенный взгляд на окно.

В это время в коридоре послышались тяжелые шаги и в помещение белой грузной чайкой ворвался врач.

– Ну-с, чем сегодня будете меня радовать, Виктория Павловна? – жизнерадостно спросил он, интенсивно потирая руки.

– Острый аппендицит на ужин не хотите, Михаил Соломонович? – она скривила рот в подобии улыбки.

– Мое любимое блюдо, жаль готовиться быстро, не успею полакомиться! – все также весело изрек он и с состраданием посмотрел на Алису. – Ну, и давно терпим?

– Второй день! – язвительно вставила медсестра.

– Что же к нам раньше не обратилась? В Книгу рекордов Гиннеса хотела попасть? – снова обращаясь к Алисе, спросил он.

Она отрицательно покачала головой и прошептала пересохшими губами: – Боюсь!

Что было после этого, она помнила отрывками: грохот каталки по расколотым плиткам больничного коридора, противно розовая краска стен, от которой ее стало тошнить еще больше, и яркий свет ламп под потолком.

– Вы сегодня что-нибудь ели? – раздался рядом с ней голос молодого врача.

Алиса отрицательно покачала головой.

– Аллергия на что-нибудь есть?

Тот же отрицательный жест. Сейчас на любой заданный ей вопрос она бы ответила отрицательно, так ей казалось она спасется от неминуемого. Страх сковал ее горло железными тисками и мелкой дрожью гулял по всему телу. Алису переложили на операционный стол. Ноги не подчинялись ей и конвульсивно стучали о холодную поверхность.

– Это надо же себя так накрутить?! – резюмировал хирург, рассматривая Алису. – Все будет хорошо! Уснешь, проснешься как ни в чем не бывало. Успокойся и заканчивай семенить ногами, а то у нас тут аппаратура дорогая, новая, между прочим, – с гордостью добавил врач и положил большую теплую руку на ледяные ноги девушки, чтобы хоть как-то отвлечь ее. – Учишься или работаешь?

– Учусь… в театральном.., – поморщившись от боли, ответила Алиса.

– Будущая актриса, значит? Тогда с тебя приглашения на все премьеры.

«Все, что угодно!» – хотела закричать Алиса, только бы он не убирал руки с ее трясущихся ног. В его прикосновениях было столько тепла и родительской заботы.

– Ну, вот, хорошо зафиксированный пациент в наркозе не нуждается, – бодро вставил шутку молодой анестезиолог и тут же виновато добавил, встретившись взглядом с расширившимися от ужаса глазами Алисы, а потом с суровыми хирурга: – Как говорит наш заведующий…