Милана Стоун - Мой сводный мерзавец

Толкаю его к пуфику, что стоит у входа, чтобы он сел, удерживаю его за плечо, когда он надумал встать, чтобы продолжить путь.

Вот же проблемный у меня братец. Что не день, то приключение.

Наклоняюсь, чтобы снять с него обувь.

– Ты что делаешь? – останавливает он мои руки, откидывая их от себя. – Я сам могу.

В тот момент, когда Тема начинает наклоняться, я слышу, как он шипит сквозь зубы, держа себя рукой за ребра.

Вот это мне совсем не нравится.

Откуда же он такой пришел? Подрался? Видимо, да. Он и раньше приходил побитый, но вот чтобы так сильно, я не видела. Хорошо ему досталось.

Хотя, вот какой дурак на него полезет? Это нужно с головой не дружить. Наверное, только бессмертный, одни его кулаки чего стоят и вдобавок его дикий нрав.

– Сам он, – говорю под нос недовольно, – ты давно в зеркало смотрелся? И ты еле на ногах стоишь.

Все же, не обращая внимания на его фырканья и попытки отпихнуть меня в сторону, я стаскиваю с него чёртову обувь, хотя ощущаю, как руки потряхивает.

В голове так и вертится вопрос, что же случилось, где он был весь день и почти всю ночь и почему он вернулся в таком виде?

Я обязательно все выясню, но это позже, а сейчас решаю отвести его в гостиную, чтобы усадить на диван для того, чтобы рассмотреть все травмы при хорошем освещении.

То, что я вижу, приводит меня в шок, и это ещё мягко говоря.

Глубокое рассечение! Очень серьезная рана.

Как же он ее получил? Его ударили? Явно чем-то тяжелым, возможно, бейсбольной битой. Из неё еще недавно текла кровь прямо по скуле, вниз к напряженной шее. На другой щеке видна припухшая гематома, бровь рассечена надвое, кровь на ней уже запеклась.

Внутри разрастается нешуточный страх, дыхание все чаще.

О, Боже…

Осматриваю дальше, обращая внимание на детали.

Одежда во многих местах порвана и в этих местах тоже видны ссадины, словно… Я даже не знаю, что с ним могли сделать! Переехать? Скинуть?

А может его и правда сбили на машине? Очень похоже.

Я даже не знаю, с чего начать. Кричать на него или помогать дальше. Раздеть, чтобы найти другие повреждения?

Почему я это все должна делать!

И это он за мной собрался приглядывать, но пока проблемы исходят лишь от него.

А вот Артёму, кажется, вообще пофиг на своё состояние, он сидит спокойно и ждёт, пока я налюбуюсь, так сказать, а я продолжаю судорожно осматривать его и не могу прийти в себя. Злость накатывает новой волной.

Кто посмел?! И почему он сидит здесь, если ему нужно в больницу!

Так, кажется, мозг начинает активно просыпаться, в голову приходят адекватные решения.

– Ты пил? – спрашиваю хрипло. – Много?

Блин, я не знаю, что делать. Звонить в скорую? Матери? Кому?! И почему я думаю, что Князю это все не понравится…

– Нет, – даёт однозначный ответ, не сводя с меня пристального, немного заинтересованного взгляда. – Налюбовалась? Будешь приступать к пальпации?

Наши глаза почти на одном уровне, даже несмотря на то, что он сидит, а я стою.

– Я в шоке… – выдыхаю, чувствуя, как сильно бьется мое сердце.

Пока я рассматриваю все повреждения, он пристально рассматривает мое лицо, вглядывается в каждую деталь, что немного меня смущает и нервирует, и я делаю шаг назад, потому что чувствую некое давление с его стороны.

Энергетика у него такая… Вязкая, темная. Пугающая. От него так и веет опасностью, хотя тело его расслаблено, но ты чувствуешь, что если он захочет, то раздавит тебя как букашку.

Костяшки на его огромных ручищах побиты, выглядит страшно. Вот не знала бы его, то точно и близко не подошла бы. Ни за какие деньги.

– Я противен тебе? – задаёт неожиданный для меня вопрос.

Хмурюсь, обдумывая его слова. Мне не нравится кровь, не нравится насилие в любом виде. Но при чем здесь конкретно он, я не понимаю, именно поэтому решаю не отвечать на этот вопрос.

– Ты скажешь мне, что произошло? Чем я могу ещё помочь?

Сжимаю руки в кулаки, потому что Артём явно ничего не хочет мне рассказывать, это я понимаю по тому, как он отводит глаза.

Что это за секреты, если мы живем вместе? Как часто он будет приходить в таком виде, я должна знать.

Вроде и парень он взрослый, двадцать четыре года, уже мужчина можно сказать, а ведёт себя в данной ситуации как мальчишка.

– Артём? – напоминаю я о себе. – Не делай вид, что меня здесь нет. Я не уйду.

– Аптечка на кухне, верхняя полка слева, – говорит он, откидываясь на спинку дивана, расставляет ноги широко в стороны и с наглым видом ждёт моих действий. – Мне нужна твоя помощь, Лиза. Если трусишь, то вали спать, я сам справлюсь.