Наталья Макарова - Зимний зной

– И больше ничего? – уточнил Кистенёв.

– Вы хотите спросить, не спим ли мы с посетителями заведения? О нет, в наши обязанности это не входит. Только если мы сами этого захотим, но к работе это уже никакого отношения иметь не будет.

При последних словах Лилия сплюнула. Очевидно, ей не впервые приходилось отвечать на этот вопрос, и ей надоели стереотипы, окружающие ее профессию.

– Уже хорошо, – почти с облегчением сказал Петр.

– А почему вы тогда ушли? – осведомилась девушка, полагая, что тоже имеет право задавать вопросы. – Вам не понравилось?

– Нет, – честно ответил Петр, – я не понимаю подобных танцев.

– Танец – это искусство. Значит, вы не понимаете искусства?

– Не могу с вами согласиться, уж извините. Искусство не может быть порочащим. Оно возвышает человека, заставляет его задумываться о серьезных вещах, по-иному оценить свою жизнь. А к чему призывает ваше, с позволения сказать, искусство? Разве к чему-то подобному? Да оно обнажает самые низменные пороки, высвобождает первобытные инстинкты и заставляет людей уподобляться похотливым животным! Я не только не понимаю ваших танцев, я не понимаю вас. Как можно добровольно во всем этом участвовать? Как можно настолько не уважать себя, что позволить смешать себя с грязью, уподобиться вещи, на которую смотрят все, кому не лень, и брать за это деньги?

– Ох, уважаемый, остыньте! – Лилия махнула рукой. – Пройдите лучше в зал и насладитесь нашими прекрасными танцами. А если не хотите, тогда проваливайте! У меня нет ни времени, ни желания выслушивать нотации от посторонних.

Однако Петр уже дал волю своим эмоциям и не собирался отступать. Он еще ближе подошел к Лилии и взял ее за запястье руки.

– Послушай меня, девочка, этот путь – тупик. Тебе кажется, что ты зарабатываешь легкие деньги, но на самом деле ты скатываешься на дно. Оставь этот притон! На свете множество других профессий. Да, не все они столь прибыльны, но со временем ты поймешь, что честное имя дороже любых денег.

– Не трогай меня! – девушка с негодованием вырвалась. – Кобель великовозрастный. Читает мне мораль о образе жизни, а сам приценивается!

Ошеломленный Петр отступил.

– Нет, нет! Ты не так меня поняла. Я вовсе не об этом! Я просто хочу тебе помочь. Ну, хочешь, я сам подыщу тебе какую-нибудь работу? У меня есть связи. Если у тебя нет образования, это ничего, всему можно научиться. Только уходи из этого грязного заведения. Такая жизнь оскорбляет любую девушку, и тебя саму – в том числе.

– Да что ты знаешь о моей жизни, дедуля? Кто спрашивает твоего мнения? Оставь меня в покое и подумай лучше о своих внуках. Наверняка они у тебя скоро появятся, и тебе будет, чем заниматься.

Лилия быстрым шагом, который не остановили даже ее высокие каблуки, поднялась по лестнице и громко хлопнула дверью. Петр понял, что потерпел полное фиаско.

VI

Да, не так он представлял себе их встречу! А как тогда? Пожалуй, вообще никак. Он думал лишь украдкой взглянуть на неизвестный ему мир со стороны, а получилось то, что получилось. Да, он повел себя не лучшим образом, не сдержался. В самом деле, кто он такой, чтобы набрасываться на, по сути, незнакомого человека с нравоучениями? Да, пусть он действительно считает, что ее жизнь достойна сожаления, но все же не следовало ему так прямо высказывать свое отношение к ее занятию.

На что он вообще рассчитывал? Ему хотелось, чтобы она с радостью и слезой благодарности приняла бы его помощь, отдалась бы его покровительству и увидела бы в нем шанс начать новую страницу своей жизни. Тогда он стал бы в ее глазах героем, подставил бы ей свое плечо и деликатно, но уверенно повел бы ее по жизненному пути. Наверное, именно так и должно было случиться в идеале.

А на деле он с места в карьер высказал все, что думает о роде ее занятий. И закономерно получил резкую отповедь. Почему она, в конце концов, должна была поверить ему и открыть свою душу? Она ведь совершенно не знает его; виделись они всего один раз, да и то при не слишком располагающих обстоятельствах. Какое он вообще имел право разговаривать с ней в таком тоне? Почему-то ему показалось, что она должна воспринять за счастье возможность изменить свой образ жизни и сразу же схватиться за представившуюся возможность. Почему? Наверное, потому что он сам представлял все именно в таком свете и не учитывал, что кто-то другой мог смотреть на это по-другому. Выдал желаемое за действительное. Вложил свои мысли в голову другому человеку.