Элеонора Рожкова - Неверные

Вроде бы как все окружающие подруги, ходила на пилатес, йогу. Суетилась дома, создавала быт, встречалась с подругами, ходила в гости, родительские собрания, футбол сына. Все обычно, дни пролетали один за другим. И вот уже тридцать четыре года, зрелая девочка.

Полгода назад, ради шутки, подруга затащила её в школу фотографов, в которой преподавала. Веронике так понравилось, что она решила пойти учиться. Это впервые, когда у неё появилось её личное странное хобби. Муж посмеялся, но поддержал, подарил ей на день рождения отличную камеру.

Последний месяц, Вероника ездила ассистировать подруге, которая делала как индивидуальные фотосессии, так и для модных журналов. Подумав о своем хобби, ей стало так хорошо, что захотелось пойти отвлечься, не смотря на позднее время, погрузиться в мир красоты и приняться за ретушь.

Никита был увлеченным мужчиной, он играл в теннис с коллегами, участвовал в марафонах, забегах, профессионально занимался плаванием, а каждую пятницу был чисто мужской день. Они собирались компанией и всю ночь играли в покер. Это лишь малейшая часть, из того, что она вспомнила, не беря в счёт, что у него была работа, корпоративы, командировки и всё из этого вытекающее. Рядом с мужем, у неё появлялись комплексы, что она не интересная, скучная, пустая… некрасивая?

Как так получилось, что яркая и веселая девчонка в школе и институте, стала такой обычной, просто текущей по жизни. Стала манекеном. Именно полгода назад, перед тем как пойти учиться на фотографа, она ощутила тёплый холод от мужа. Они не ругались, у них не было споров, они поддерживали друг друга. Он все также улыбался, но все же намного чаще пропадал на работе, и прикосновения были другие, объятия и поцелуи. Однажды он заметил, что, обнимая, она в него вжималась.

– Что случилось? – спросил Никита.

Она не знала тогда, что ответить, ей хотелось быть ближе, но куда ещё ближе, если они обнимаются? Потом он уснул, и тогда впервые она задумалась, что хочет заполнить эту пустоту чем-то. Она захотела стать кем-то ещё, помимо жены и мамы. Вероника решила, что все эти проблемы в отсутствии у неё своей личной жизни, и в этом виновата лишь она. Никита никогда не сажал её на привязь, да и зачем, она никуда от него и не дергалась. Вероника растворилась в нем с первого дня, что теперь не знала кто она, если без Никиты?

Тут снова свет озарил потолок, но это был не гость от фар машин, это был телефон мужа. Последние несколько недель, по ночам, у него загорался телефон. И словно именно этого маячка, она ждала и сейчас. Вероника никогда не ползала в телефон мужа, всегда считала это дном… тупиком… это же значит недоверие? Как она могла не доверять Никите? Её волшебнику, её второй половине, её мужу и другу…

Но эти мысли не успокаивали. Вероника села на кровати и поставила босые ноги на пол с красивым педикюром на тонких пальчиках. Она посмотрела на них, сжала, разжала пальцы, горько усмехнулась. Тревожно, нехорошо… всегда успокаивала близость сына. В нем она тоже растворялась, а вернее в любви к нему.

Вероника встала, обошла кровать, снова загорелся телефон. Не удержалась, подошла к тумбочке со стороны мужа, и пока горел экран, прочла «МТС». Стало стыдно за свои мысли. Она вышла из комнаты и прошла по коридору, освещенному блеклым дежурным светом.

Ника остановилась у двери, ведущей в детскую сына, на ручке которой висела надпись: «Не входить». Но она вошла.

Костя спал, раскинувшись на всю кровать, он был высоким, и уже перегнал по росту мать. Комната освещалась маленьким ночником, такой большой мальчик, а до сих пор не любил темноты.

Девушка подошла к сыну, вытащила из ушей наушники, выключила в телефоне музыку и отложила его на рабочий стол. Мальчик не шелохнулся, она накрыла его, и собралась уже выйти, как снова обернулась на сына, на его чёрную кудрявую макушку, торчащую из-под одеяла.

И ему она уже становилась не нужна, сейчас его интересовали встречи с друзьями, он влюбился в девочку из класса на год старше, и дома пропадал в телефоне в переписках с ней. Вероника знала, так как аккуратно следила за его социальными сетями и телефоном, но не лезла с разговорами. Все чаще он прятался в наушниках, закрывался в своей комнате. Сын взрослел, и ему уже было не до обниманий с мамой, говоря друг другу по очереди ласковые слова, и смотря глазами полного обожаниях.

Быстро… дети растут очень быстро, и ты не замечаешь, как их мир становится шире, чем мир под названием «Мама». Счастье, радость, забота, грусть, сопереживание, защита, любовь… теперь сын искал эти чувства, эмоции не в ней, а во внешнем мире. Он любил её так же сильно, как и она его, но не нуждался теперь в ежедневном подтверждении этого. Костя просто это знал, что мама его любит, и ему этого хватало.