Елена Попова - Идеальный развод

Лев почесал голову и прикинул:

«Так, на открытие первого барбера она дала мне два миллиона. А сколько там у меня на счету есть? Маловато, конечно… Только-только все деньги вложил в открытие нового салона. Но как бы там ни было, лучше отдать ей деньги».

Изольда Павловна взяла с его стола маленький квадратный листочек, ручку, не спеша вывела сумму и пододвинула листок Льву.

– И будем в расчете! – доброжелательно улыбнулась женщина. А у Льва полезли глаза на лоб.

– Но… тут же в десять раз больше, чем я занимал! – возмущенно воскликнул он, и вызвал у собеседницы ироничный смех.

– А это сумма с процентами за пять лет, Лёвушка!

– Пф… Хм… А-а… – Лев так и застыл с открытым ртом.

– Но ты же знаешь, что должок можно отдать и другим способом, – подмигнула Изольда Павловна, кокетливо подняла одну бровь, наклонилась вперед, и ее большая грудь легла на стол.

Лев, глядя на смелый вырез ее цветастого платья, громко сглотнул. Он уже догадывался, на что та намекала.

Память тут же подсунула ему картинку, как пять лет назад он познакомился с этой влиятельной и очень богатой особой, которая предложила ему помощь в открытии первого барбершопа взамен на м-а-аленькую благодарность: уж очень той нравилось развлекаться с молодыми, красивыми и крепкими парнями. Поэтому Лев и дал ей прозвище «Мама Стифлера».

Лев невольно скривил лицо, вспомнив, как отмывался в душе после ночей, проведенных с ней. А потом толстушка в кружевной сорочке долгое время приходила к нему во снах, от которых он просыпался в холодном поту. Особенно если снилось, как она садилась на него сверху.

И ему явно не хотелось повторения этого кошмара.

– Изольда Павловна, так дело не пойдет, – затряс указательным пальцем Лёва. – Я верну то, что занимал, но о процентах и речи быть не может! Вы же не предупреждали! – крикнул он.

– Да что ты заладил «Изольда Павловна, Изольда Павловна», – закатила глаза женщина. – Можно просто как раньше «Изольдушка».

– Хорошо, Изольдушка, – Лев растянул губы в ироничной улыбочке. – Сумма для меня неподъемная, и в кредиты я лезть не собираюсь, понятно?

– Ну раз сумма неподъемная, так подними что-нибудь другое, – застреляла глазками барышня, и тут же строго добавила: – Даю тебе два дня на раздумья!

Встав с кресла, она словно нечаянно обронила вслух:

– Ой, как не хочется напрягать свои связи, как не хочется, – поцокала языком женщина, а затем взглянула на свои ногти. – Я слышала твоя жена маникюром занимается? Надо бы к ней наведаться.

Лев сморщил губы и сжал кулаки.

«Дьяволица! И про Верку знает… Что ж теперь делать-то, а?..»

– Телефон мой остался? – напоследок поинтересовалась Изольда Павловна.

Лев неохотно кивнул.

– Тогда жду звонка, мой Лев. Р-р-р, – она подмигнула и вышла из кабинета.

Спустя два месяца

Темным сентябрьским вечером, под моросящий дождь, который атаковал лобовое стекло, и какую-то унылую песню, Лев не спеша ехал домой. Его настроение было на самом дне.

Пожалуй, он еще никогда не чувствовал себя настолько паршиво: три раза в неделю ублажать Изольду Павловну – дело малоприятное. Его тошнило от одного вида секс-бомбы пенсионного возраста в кружевном пеньюаре. А когда она напяливала на свои толстые ноги чулки в сетку, ему так и хотелось броситься наутек и в истерике прокричать: «Забирай всё! Все барберы, машину, квартиру, только меня не трогай!»

Но Лёва держался до последнего. Все-таки понимал, что обанкротиться и вернуться в Иваново – не самая удачная перспектива для прославленного тату-мастера и хозяина мужских салонов.

Со стояком на Изольду были о-о-чень большие проблемы. От того, какие откровенные наряды та на себя напяливала, у Салтыкова поднимались только брови.

А сегодня мама Стифлера была в ударе: сначала потребовала массаж ног, потом оседлала его сверху, отчего у Льва дико разболелась спина, затем повела его за собой в душ, так сказать, пошаркать спинку.

И Лёва шаркал. И между огромными складками на спине, и целлюлитную задницу. Одним словом, отработка двадцати миллионов давалась ему ой как не просто. Одно радовало: Изольдушка поделилась с ним, что через пару недель переедет на ПМЖ на Бали. И вот тогда-то его сексуальное рабство закончится.

А еще его очень настораживало состояние Веры: эти два месяца жена вела себя довольно странно. Сначала заболела. И в чем конкретно была проблема, не говорила.

– Лев, ну ты что, гинеколог, чтобы мне тебе рассказывать о проблемах с яичниками? – отвечала она. – Обследование пройдено, лекарства принимаю, так что вскоре все наладится.