Lover of good stories - Переверни страницу

– Ну привет, Мэйлин, – улыбнулась Тесс, разглядывая аккуратные и красивые завитки букв. – Расскажешь мне, как жилось на острове 50 лет назад?

Поудобнее устроившись на подушках, Тесс перевернула страницу и погрузилась в чтение.

Ненавижу этот остров! Ненавижу этот дом! Ненавижу свою жизнь! В который раз ловлю себя на мыслях, что лучше жить в приюте, чем под одной крышей с моим драгоценным дядюшкой. Как же я устала от этих запретов, условностей и постоянного навязывания чужого мнения.

Я задыхаюсь, а ведь мы живем здесь всего неделю, Хотя мне и кажется, что год. До сих пор я так и не поняла зачем мы приехали на остров, где тебя продувает до костей ледяным ветром буквально со всех сторон.

А эти непонятные званые ужины, на которые мы таскаемся с завидной регулярностью, делая вид, что скучали по этим людям, которых я вижу-то впервые? Кому они нужны вообще?

Единственное, что меня успокаивает – это океан. Лучше всего за ним наблюдать у маяка, но там я была всего один раз и каких-то десять минут. К счастью, сегодня дядя уезжает на ужин к губернатору и будет поздно. Поэтому мой план должен сработать. Я запру дверь, вылезу через окно и никто не посмеет мне помешать. Хотя, наверное, никому и в голову не придёт мысль, что леди Мэй способна на подобное варварство. Почему леди, кстати? Никак не даёт покоя этот вопрос.

На этом острове время будто остановилось, превратилось в кисель.

Ненавижу кисель, к слову. Поэтому, я пойду к маяку и утоплюсь… Шучу. Я просто пойду к маяку и побуду наедине с собой, может быть немного порисую, если ветер не будет слишком сильным. Если я не отморожу пальцы и не попадусь, то обязательно напишу как прошла моя маленькая диверсия. Если же меня поймают или я сверну себе шею на камнях, которыми так изобилует местный пляж, то знай, невольный читатель дневника, который не ушёл дальше первой и единственной страницы, я хотя бы успела глотнуть свободы.

Судя по густо исписанным страницам, Мэй все же не свернула себе голову, однако о том, чем именно закончилось её путешествие, Тесс не узнала, потому что даже не заметила, как провалилась в сон.

Тесс проснулась от яркого света. Резко сев в постели, она, сонно щурясь, непонимающе уставилась на миссис Гил, одной рукой удерживающей поднос с дымящейся кружкой, а второй поправляя штору, которую только что отдёрнула в сторону, открывая солнечным лучам прямой доступ в комнату.

– Который час? – хрипло поинтересовалась Тесс.

– 11:30. До приезда губернатора осталось полчаса.

– СКОЛЬКО?????????

Хантер вскочила с кровати и заметалась по комнате. Какое-то время миссис Гил наблюдала за тем, как она хаотично шарит в своём чемодане, который вчера так и не удосужилась разобрать, а затем поставила поднос на стол, выдрала из рук Тесс яркий сарафан глубокого оранжевого цвета и подтолкнула девушку в сторону ванной.

– Двадцать пять минут. Из них десять на приведение в божеский вид ваших волос. Платье я поглажу, поскольку в таком виде идти не просто недопустимо, а даже аморально, – женщина многозначительно потрясла в воздухе мятым нарядом.

– Извините, – Тесс стало стыдно, ведь это было совершенно на неё не похоже. – Я почти сутки не спала с этими перелетами. Не завела будильник, а про чемодан вообще вчера забыла, если быть честной.

– Время идёт, юная леди, – строго напомнила миссис Гил.

При упоминании этого обращения, взгляд Тесс невольно метнулся к постели в поисках дневника. Его краешек она увидела под кроватью: видимо столкнула во время сна. Девушке, вдруг, почему-то стало крайне важно, чтобы никто больше его не увидел и не прочёл. Сделав вид, что ушла в ванную, она дождалась пока её надзирательница выйдет из комнаты, после чего метнулась к кровати и схватила дневник. Торопливо засунув его в свою сумку, она снова побежала обратно, надеясь, что времени для принятия душа у неё достаточно. В конце концов она успела собраться к приезду губернатора и расчесывалась уже на ходу, одновременно глотая остывший кофе, который ей приготовила миссис Гил. Выскочив на крыльцо, девушка врезалась в высокого импозантного мужчину, борода которого пестрела сединой, что особенно ярко контрастировало с темными волосами, где серебристые пряди отсутствовали вовсе.