Тая Сергеева - Клуб

– А я красивая?

– Красивая, – почти хором ответили её попечители, и она облегчённо выдохнула.

За столом Полина молчала, что было абсолютно противоестественно, не столько ела, сколько ковырялась, вспоминая до мельчайших подробностей весь их короткий разговор с Максимом, который не давал ей теперь покоя. И самое главное, сейчас она для себя поняла, почему вообще больше не хочет встречаться с этим мальчиком. Это открытие так поразило её. Теперь придётся ходить домой в обход, а не по переулку, потому что Максим, как и большинство людей живущих здесь, ходили под аркой, так было намного короче и удобней.

– Это невозможно, чтобы я ходила в обход, – тихо спорила Полина сама с собой.

– Что ты бубнишь под нос, говори громче, я ничего не поняла, – сетовала по-прежнему недовольная бабушка.

– Мама, что-то с Полиной сегодня не в порядке. Наверно она заболела, – встревоженная этими словами дочери бабушка, встала, подошла к внучке и потрогала ей лоб, ничего не понимающая Полина в недоумении посмотрела на неё и вновь отключилась от реального мира к своей проблеме.

– Лоб не горячий. Думаю Вера, мы скоро узнаем, что и где она опять натворила.

– Ты видела хоть когда-нибудь её такой тихой и такой до невозможности странной, – продолжала мама Полины, – молчит и практически ничего не ест. Посмотри, она даже не слышит нас.

– Полина, ты где? Нет, это действительно не пойми чего, а не девочка! – добавила слишком громко рассерженная бабушка, стукнув при этом по столу ложкой.

И услышав вновь про себя эти самые ужасные, очень теперь обидные слова, Полина бросила из рук вилку и убежала в свою комнату. Когда мама с бабушкой в полном недоумении зашли к ней, то увидели, что их чадо лежит на кровати и буквально рыдает.

– Мама, ой, мне плохо, что-то случилось ужасное, надо срочно позвонить Игорю, – схватившись за голову, произнесла Вера, стоя возле кровати, не зная как помочь дочери. Погладив её по спине, она присела на самый краешек кровати.

– Боюсь, ты права. Если честно, я первый раз в жизни вижу плачущей свою внучку. Вера, что-то мне не хорошо стало, давай, накапай скорей валерьянки или нет, лучше дай таблетку валидола, – и она быстро села в кресло, схватившись за сердце.

Пока женщины приходили в себя, капая лекарство, Полина немного успокоилась и пошла, вновь ужинать. Всегда шумная и весёлая, даже когда болела, она сейчас была настолько не похожа на себя, что доведённые до отчаяния домочадцы, почти сами уже ревели, не зная в чём подлинная причина, таких резких перемен. Их девочка ещё три часа назад ушла гулять в отличном настроении, а вернулась сама не своя. Что было с этим делать, непонятно. Когда домой приехал встревоженный папа, Полина уже напоминала себя прежнюю и все с большим облегчением вздохнули. Она ни как не хотела объяснить домочадцам, что же с ней всё-таки такое произошло на самом деле, а они, со скрытым волнением видя её уже прежней, окончательно успокоились и больше не приставали с расспросами. Впервые поплакав, Полина быстро взяла себя в руки, и стала считать произошедшее с ней полным недоразумением.

На следующий день, собираясь в школу, она с особой тщательностью изучила себя в зеркале, и, оставшись довольной, вышла на улицу. Почти в это же время из соседнего подъезда выбежала Кристинка и, как будто увидев эту девушку в первый раз, Полина уставилась на неё и ещё долго стояла, как вкопанная. Кристина была старше только на год, и хотя они с ней не были особо близкими подружками, но в школу иногда ходили вместе. Так вот, только сейчас Полина обратила внимание, как по сравнению с ней выглядит её попутчица.

Волосы Кристины были аккуратно уложены в длинные локоны, а не торчали во все стороны, лохматыми прядями, как у самой Полины. Школьное платье красиво облегало фигуру, обрисовывая талию, и длина платья была намного выше колена. А мама Полины всегда твердила дочери, что девочки в школу должны носить платье длиной только ниже колена, причём не меньше, чем на ладонь. Прозрачные колготы и туфли на каблучке делали походку Кристины какой-то лёгкой и воздушной. Жакет тоже был коротеньким и модным. Весь облик Кристины показывал, нет, он просто кричал, что она красивая, современная девушка. Накрашенные ногти, блеск на губах и о ужас для Полины, накрашенные брови и глаза.

Сопоставив мысленно картинку, как они должны смотреться вместе со стороны, девушка поняла, что образ Кристины делал саму Полину рядом с ней чуть ли не ребёнком или правда не пойми кем. А самое главное, Полина начала чувствовать себя какой-то огромной, толстой коровой одетой в чёрный балахон-куртку, слишком длинное монашеское платье, и теперь рядом с изящной соседкой точно имела тот ещё вид. Когда к ней пришло окончательное понимание всего этого, Полина на миг опять остановилась и замерла.