Юлия Бузакина - Не отпусти нас

«Мы не отступим! – разозлился Сергей. – Регионом должны управлять свои люди!»

Я не разделяла яростной уверенности брата. На душе было тревожно.

«Надя, быстрее! Опаздываем на встречу с телевизионщиками! – торопил меня в то осеннее утро Сергей. – Машина ждет!»

«Я сумочку забыла, Сереж! Там же все ответы на вопросы!»

«Надя! Да что ж такое сегодня?.. Быстро, быстро! Туда и обратно уже с сумочкой!» – поправляя пиджак роскошного костюма, прикрикнул на меня брат. Я понимала: у него нервы. У нас у всех нервы с этими выборами.

Торопливо взбежав по ступеням, я зашла обратно в дом.

Застегивая пуговицы на рукавах белоснежной рубашки, по широкой лестнице спускался Метелин. Он должен был ехать вместе с оператором на другой машине.

Наши взгляды встретились. Улыбка едва коснулась губ моего будущего мужа, а взгляд зеленых глаз был полон нежности.

У меня перед глазами поплыли обрывки охватившей нас под утро страсти, и я в смятении зарделась. Как же я его любила! Как трепетала в его руках на шелковых простынях!

В следующий миг раздался грохот и звон бьющегося стекла. Стреляли из автоматов по окнам в холле. Стреляли дерзко и нагло, на поражение, нисколько не заботясь о том, что под шквал огня могут попасть невинные люди.

Метелин успел. Сбил меня с ног и накрыл собой. По белоснежной рубашке растекались пятна крови – предназначенная мне пуля безжалостно впилась в грудь моего будущего мужа.

За окнами что-то громыхнуло – страшно, оглушающе, – и вскоре в разбитые окна потянуло черным дымом.

Шофер, которого поторапливал Сергей во дворе, завел мотор, и снова вспыхнуло пламя. Полетели обломки. Едкий запах гари разъедал глаза, и ничего не было видно.

Я помнила, как мы с раненым Метелиным ползли по осколкам к входной двери. От осколков кровь была повсюду – на моих коленях, на ладонях, на болтавшейся на плече сумочке. Но больше всего меня пугало кровавое пятно на груди любимого мужчины. Так близко со смертью я столкнулась впервые, и от страха едва могла дышать.

Прислонившись к стене, я достала свой мобильник и набрала номер охраны.

«На помощь… в нас стреляли… пожалуйста, вызовите „скорую“…» – хрипела в трубку я. Губы, будто одеревенели. Язык совсем не слушался.

– Не умирай, Вова! Умоляю, не умирай… – сжимая холодеющие пальцы любимого дрожащей рукой, едва слышно шептала я.

…Гранитное надгробье, высеченные золотом буквы: «Коломейцев Сергей Максимович». Сереже было всего тридцать. Самый молодой из кандидатов в губернаторы, он не дожил до дня выборов несколько дней.

«Надя, тебе надо уезжать отсюда», – сказал мне тогда Метелин.

Растерянная, заплаканная, – я стояла в его больничной палате и беспомощно куталась в белый халат.

«Уезжай, Надя! Без меня у тебя будет шанс начать все сначала. Посмотри на меня! Я – плохой защитник…»

«Нет, нет!.. Если хочешь, мы можем отложить свадьбу. Или вообще ее не играть! Зачем нам свадьба, Вова? Мы ведь можем просто любить друг друга?» – дрожа всем телом, бормотала я.

Метелин молчал. Осунувшийся и бледный после перенесенной операции, он едва мог говорить.

«Ты не любишь меня, Вова?! Совсем не любишь?!» – в отчаянии воскликнула я.

«Я люблю тебя. Слишком сильно люблю… Но в сложившейся ситуации я плохой защитник. Если останешься рядом со мной, с тобой не станут церемониться. Ты была доверенным лицом Сергея. По замыслу заказчиков ты должна была сгореть в той машине вместе с ним, а меня должны были расстрелять в холле собственного дома. Уезжай домой, Наденька! Там тебя не станут искать. Без меня у тебя будет шанс начать все сначала. А я… в моем нынешнем состоянии я только подвергну твою жизнь опасности».

«Не бросай меня… Умоляю, не бросай… Без тебя меня нет…»

Цепляясь за его крепкие пальцы, я молила его и плакала.

«Не глупи, Наденька! – хрипло шептал он. – Без меня ты выживешь. Рядом со мной – нет. Для меня нет ничего важнее твоей жизни… Если… если что-то изменится, я найду тебя. Но лучше – начни все сначала. Сейчас я – твое проклятие».

Превозмогая слабость после ранения, он обнимал меня дрожащими руками, дарил обжигающие болью прощальные поцелуи, а мне хотелось умереть. Мысль об отъезде в родной край, где кроме грубой тетки, владевшей закусочной на окраине города меня никто не ждал, казалась невыносимой.

…Я так и уехала к себе домой с подаренным им кольцом на пальце, а потом еще долго не могла заставить себя его снять. На мой счет в банке поступила крупная сумма денег, но я не смела к ним прикасаться. Разлука с Метелиным ныла в груди, жгла глаза и никак не отпускала.