Алла Полански - Кофе по-ирландски

Вдруг на Тёмином лице загорается какой-то дьявольский огонёк. Он выпрямляется, хватает меня на руки и бежит.

– Постой! Упадём!

– Не упадём! Устану – возьму тебя за руку, помнишь?

– Помню…

Я снова на земле. Ничего не понимаю уже.

– Поедем ко мне!

– В смысле – к тебе?

– В гостиницу.

– Нет, Тёма. В гостиницу не поеду… Я думаю, ты устал. Давай я отвезу тебя сейчас к себе и положу спать? Мне кажется, это тебе сейчас просто необходимо.

– С собой уложишь?

– Даже и не думай. Спать – и всё.

Едем ко мне. Разбираю кровать себе, ему стелю на диване. Спать. Спать.

Отбиваюсь от пошлой попытки увлечь меня к себе. Не хочу.

Отключаю телефон. И его смартфон тоже отключаю. Пусть выспится.

Засыпает мгновенно, а я ещё смотрю какое-то время на его расслабленное лицо, перебираю волнистые волосы, глажу щёки, целую глаза. Вот он. Теперь это точно он, нет никакого сомнения, это и есть мой Тёма…

Ложусь рядышком с ним и тоже проваливаюсь в глубокий сон.

***

20 ИЮНЯ

Странный запах… Что это? Неужели? Не может быть! Это что – блинчики со сгущёнкой? Но… как?

Открываю глаза. Вчера я так и не смыла макияж. Прячу веки рукой, но Тёма отодвигает мою ладонь, стоит на коленях перед диваном.

– Здравствуй, милая.

– Здравствуй… Мне надо в ванную… Я быстро…

– А я уже всё сделал! Пойдём, ты будешь валяться в ванной, а я тебя буду кормить.

Смущаюсь, но недолго. Скидываю халат, не без удовольствия наблюдая за появляющимся на щеках мужчины румянцем, и ложусь в ванну, полную пены.

– Подожди чуть-чуть. Я мигом.

Он хлопнул дверью. Что ещё придумал? Вот сумасшедший!

Вода становится всё прохладнее, а Тёмы нет. Волноваться? Хотя не стоит, я от этого так устала… Будь что будет.

И снова раздался хлопок.

Он как вихрь ворвался в ванную, а на меня что-то посыпалось. Что это? Жмурю глаза. Лепестки роз! Точно умом тронулся.

– Прекрати, прекрати! – Но лепестки не прекращают сыпаться. – Хватит, Тёма! Мне уже холодно!

Большое подогретое полотенце – он обёртывает меня, словно ребёнка, и несёт на кровать. Усаживает в подушки, накрывает одеялом и смотрит в глаза. Я смущаюсь. Он снова вскакивает, бежит на кухню, несёт остывшие блинчики и начинает кормить меня из своих рук. Потом откуда-то появляется клубничный торт.

– Таня. Я понимаю, что это сейчас будет выглядеть странно, но позволь…

– Ты о чём?

– Не перебивай, прошу тебя…

Вся во внимание.

– Я хочу сделать то, что должен был сделать ещё много лет назад, – он достал красную бархатную коробочку и открыл её. О, не-е-е-ет. – Ты была, есть, и, по-видимому, останешься моей единственной. Той, которая не может затмить ни одна самая красивая девушка…

– Прекрати немедленно! Я не хотела!

– Но так случилось…

– Я не могу принять его… Оно… оно просто прекрасно. Мне никто не дарил таких вещей. Но это слишком дорого. Ты ставишь меня в дурацкое положение. Как я объясню?

– А я всё придумал! Ты просто скажешь, что это ненастоящий камень – и всё! Бижутерия! Сейчас же модно… Можно я тебя поцелую? Ты такая невинная, когда не накрашенная.

А что? Неплохая отмазка, правда?

Он был бесконечно нежен со мной, не так напорист, как в тот вечер в Жениной квартире, и очень умело угадывал желания ещё прежде, чем они появлялись в моей голове.

Тёма… Мой Тёма… Мой мальчик из Питера. Я была почти уверена, что мы больше никогда не увидимся.

– Любимая моя, я только твой. Я в твоей власти и ничего не могу с этим поделать.

И я тоже в твоей власти. И, слава Богу, что ты этого не знаешь.

***

21 ИЮНЯ

Рассвет в его объятиях прекрасен. Я вижу любимые, полные надежд глаза, в которых отражается вся вселенная. Готова поглотить всего целиком, лишь бы сохранить его для себя. Но, видимо, не судьба…

– Мне скоро уезжать…

Ком в горле. Как же тяжело это слышать, но я должна привыкнуть.

– Тёма…

– Только скажи – и я останусь…

Молчу.

Молчу из последних сил.

Но ломаю себя.

Отпускаю.

Отпускаю, словно отрывая от себя часть души…

– Понял… Значит, не судьба?

– Как Бог даст, Тёма. Как Бог даст…

– Знай: позвони, позови – и я приеду, я заберу тебя, заберу навсегда. Только скажи, что я тебе нужен.

***

18 МАЯ. 11 МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ

Я не жалею, не зову, не плачу.

Снова здесь. Пишу тебе… Потому что больше не могу держать в себе все те острые, болотные чувства, что накопились с того тёплого июньского утра.

М-да… Тёма вернулся в Питер. Мы не звоним друг другу, только изредка перебрасываемся парой фраз в сообщениях мессенджера. Так, ни о чём.