Виктория Старкина - Королева бриллиантов

– Ты очень умна, как я и думал. Это, действительно, связано с мамой. Но не с твоей, а с нашей мамой, Джулия.

Джулия резко отшатнулась, а потом, внезапно побледнев, молчала, глядя на него, буквально раскрыв рот от изумления. Это было самое последнее, что она ожидала сейчас услышать! Усмехнувшись, Николас нарушил тишину.

– Не удивляйся. Это правда. Я твой брат Джулия. Сводный брат. Я сын Фионы Иберсон, рожденный ею до замужества.

– Но как… – только и могла произнести растерянная девушка и снова замолчала, продолжая разглядывать его во все глаза. Что-то в его облике отдаленно напоминало ей младшего брата, но мало ли в мире похожих людей! Встречаются и полные двойники! А уж найти похожего человека, когда речь идет об огромном наследстве, – и вовсе не затруднительно! Поэтому к изумлению примешивалось и недоверие – Джулия Диксон всегда была подозрительна ко всем, особенно – к незнакомцам.

– Судя по той части истории, которую мне удалось узнать: когда мама была молодой девушкой, она полюбила моего отца. Но Джон Иберсон был против их брака, а воле бриллиантового короля вряд ли кто-то мог противостоять. Мой отец не отличался талантами и красотой, он не был богат – самый обычный парень, каких тысячи… Разумеется, он был не пара ей. Джон внушил маме, что тот хочет жениться из-за денег. Это было ложью, но Фиона поверила. И в итоге вышла замуж за наследника империи Диксонов, твоего отца, который тоже ухаживал за ней. Но, когда помолвка уже состоялась, Фиона узнала, что ждет ребенка. И еще до свадьбы родила сына – меня.

Старый Джон опасался скандала и настоял, чтобы она скрыла это от Диксона. Меня воспитывал отец, Джон помогал деньгами, пока был жив… Правду от меня скрывали, говорили, что мама умерла. А потом отец, увидев, что Фиона вполне счастлива с мужем, решил отомстить – он уехал и увез меня, сделав так, чтобы мама не смогла найти. Хотя… возможно, она не особенно и искала. Ведь у нее родились новые чудесные дети, – он прервался, но Джулия успела заметить, что в его голосе прозвучала горечь.

– Продолжай, – попросила она.

– Правду я узнал от отца. Умирая, он решил все мне рассказать, видимо не хотел, чтобы этот секрет тяготил его душу перед встречей с Создателем. Послушай, мой мальчик, сказал он, Фиона Иберсон была твоей матерью. Ты, наверное, думаешь, что я выжил из ума… Но нет. Не верю, что она откажется от тебя. Если она так сделает, значит, я ошибся в ней. А я не мог ошибиться. Ведь я знал Фиону лучше, чем кто бы то ни было… Слова отца запали мне в душу, я понимал, что перед смертью не лгут. А потому начал искать ее, узнал, что мама уехала в Италию. Никак не мог подобраться к ней, она все время была с охранниками или с твоим отцом. Наконец, мне удалось встретиться с ней. Всего один раз… Я нашел маму слишком поздно.

– И… Что она сказала тебе? – взволнованно воскликнула Джулия.

– Она плакала. Много плакала. Постоянно подносила платок к глазам, говорила, что любит меня, что страдала все эти годы… Что не искала меня, потому что считала, что должна понести наказание за свои проступки. Обещала познакомить меня с тобой и Марчелло. Но не успела… Авария унесла ее жизнь. Вот, взгляни.

С этими словами он протянул ей фотографию: на ней ее мать обнимала Ника. Она, действительно, выглядела заплаканной, но все равно бесконечно прекрасной – Фиона Иберсон была очаровательной блондинкой, яркой, изящной, почти гламурной, казалось, она сошла в простую жизнь прямо с обложки модного журнала, и даже слезы на лице не могли изменить этого впечатления. Ник же на снимке получился трогательно счастливым, что странно смотрелось при его суровом облике.

– Почему же ты не пришел ко мне? – спросила Джулия. – Ведь с момента аварии прошло уже много времени!

– Я хотел… – он помедлил, – Но вышло иначе… Сначала автокатастрофа… Затем – обвинение… Я знал, что это не случайность… И сегодня я оказался здесь не случайно… Я знал, что тебя попытаются убить…

– Откуда?! – удивилась Джулия. Ее ночной гость казался все более загадочным и непредсказуемым. Ник усмехнулся.

– Моя работа – знать многое… когда я вырос, отец отдал меня в школу подготовки сотрудников разведки. Туда брали одаренных детей. Я связал с этим свою жизнь.

– То есть, ты, как Джеймс Бонд?

– Что-то вроде того.

Он снова улыбнулся, но Джулия вдруг нахмурилась, как если бы уже не слушала его, думая о чем-то своем. Это было ее особенностью: быстро уходить в себя, теряя всякую связь с собеседником и тем разговором, который они только что вели.