Елена Рейн - Моя несносная девчонка

«Что за бред? О чем я сейчас?!»

Отошла быстро, когда его рука вцепилась в мою попу, собственнически сжимая ее. В этом случае я всегда быстро срабатывала.

Вцепилась зубами в нижнюю губу и придавила, ощущая во рту его кровь. Прокусила. Но мое возмущение его не остановило. Он выдал рычащий звук и сильнее прижал, давая возможность в полной мере ощутить его возбуждение.

Появилось ощущение, что он наказывал меня.

Понимая, что не могу выбраться, застыла статуей, никак не реагируя. Ждала… Он понял и успокоился, отпуская меня.

Довольно смотрел, обещая продолжение, чего-то ожидая.

«Без проблем! Кто ждет, тот всегда получает», – думала, уничтожая его яростным взглядом.

– Закончил? – любезно уточнила, сжимая пальцы в кулак.

– Это только начало, крошка. Сейчас едем ко мне, буду наказывать до рассвета за вольность.

«Ты посмотри, какой барин!»

– Ну, тогда… и за это, – выдохнула, моментально срабатывая и ударяя в живот, отчего он согнулся, а я зарядила ему под глаз.

Теперь он меня точно не забудет.

Крики заставили вздрогнуть. Свидетели нашего общения кричали как резанные. Больше всех визжал молоденький паренек. Его девка, все же отлепившаяся от него, нажимала кнопку на столе, вызывая охрану.

«Обалдеть, как я вежливо пообщалась…»

Первая мысль – сбежать. Кое-как себя остановила. Я же сюда пришла пообщаться с этим… орлом. Желторотым.

Посмотрела на мужчину и увидела бурю в глазах. Темную, ледяную. Как он был зол! Прямо кипел от ярости, словно чайник на плите! Была уверена, что желание меня наказывать у него пропало. Если только сразу убить.

Под глазом увидела красное пятно. Синяк будет зачетный. Удивляться не стоит, у меня всегда отлично получались удары. От души.

– Я Стальнова Анастасия, – выдала, тут же наблюдая по его мимике, что он вспомнил. Ну вот! А говорил…

– Конечно, нужно было догадаться. Ты раскидала моих парней и удрала. Невоспитанная пацанка. Тебя в лесу воспитывали? Или в детдоме?

Постаралась не обращать внимания на его замечание. Хорошо ему говорить. Он не обитал большую часть детства на детской площадке и на СТО, чтобы не попадаться отцу на глаза. И его не унижали за поступки родителей. Как тут быть милой и всепрощающей? Приходилось драться. Сразу тумаков получала, а потом они уже боялись. Так что пусть заткнется.

И что с детдомом не так? Не люди для такого буратинки?

Недоделанный баловень судьбы!

– Меня не было в машине. Это мой… отец, – крикнула ему в лицо, удивляясь, как он так быстро подошел. Упустила момент.

– Твоя машина, ты и будешь отвечать. На камерах не видно водителя, – не сказал, а выплюнул с презрением.

– Ну, конечно, что ты еще можешь сказать, когда лень разбираться? Богатенький никчемный муд… – дальше включился режим «эмоции». И когда немного остыла, понимая, что конкретно тут наговорила, потому как все стояли с открытыми ртами и выпученными глазами, подытожила: – Сломать жизнь девчонке легко, когда не ценишь ничего. Правда?

Смотрела и видела одно – богатей до сих пор не мог оправиться от нашего знакомства. Можно не сомневаться, запомнит стопроцентно.

– Уведите ее! – безжалостно бросил этот король, обращаясь к тем, кто стоял позади меня.

Медленно обернулась.

Трое в черной форме с надписью «охрана». И один из них Толян. Он старался не смотреть на меня, любовался стенами. Понимала его.

Когда один, что постарше и помощнее, сделал шаг ко мне, громко сказала:

– Я сама!

Высокий брюнет глянул в сторону Орлова. Тот водил челюстью, о чем-то думая, а потом усмехнулся и кивнул.

– На выход! – отдали мне приказ и я подчинилась. Умею когда нужно.

Шла примерно, пытаясь понять, что сделала не так. Нужно было потерпеть, а потом… когда Орлов притащил бы меня домой и снял свои светленькие штанишки, с невинными глазками признаться во всем, рассчитывая получить чашку кофе и жилетку для слез?

Нет, уж слишком. И навряд ли этот богатей умеет сочувствовать.

Черт.

На улице было свежо. Прохладно, учитывая мое платьице.

Кстати, да. А куда они меня собираются увезти? В полицию?

Определенно.

Ладно, тогда план «Б».

Чуть крутанула ногу и вскрикнула, тут же останавливаясь, корча страдальческую мордочку.

– Что случилось? – грубо рявкнул здоровяк.

– Эээ, Андрей Михайлович, можно мне отойти? – как-то виновато и жалобно выдал Толик, начиная приседать. Может, в туалет захотел? Или сбежать удумал?