Виктория Вишневская - Девушка сына. Я одержим ею

И он делает это не губами, которые находятся очень близко к моему лицу. А глазами.

Я почему-то таю под их вниманием.

И даже позволяю опустить ладонь на спину. Сама не знаю почему. И, как под гипнозом, иду за ним в ближайший ресторан.

***

Меня терзают разные мысли. Поэтому, как только мы устраиваемся за столиком дорогущего ресторана европейской кухни, я всё же не выдерживаю. Пока мы ждёт официанта, я продолжаю ощущать на себе пристальное внимание моего спутника.

– У Вас есть вопросы, – утверждает, слегка улыбаясь. Почти незаметно. – И я даже примерно представляю какие. Озвучите?

Я закусываю губу. Медленно так, неловко, что не скрывается от глаз Саидова. И это заставляет меня покраснеть.

– Почему вы говорили с моим боссом на английском, если прекрасно знаете русский? – наклоняю голову набок, желая как можно быстрее услышать правду.

А он не торопится её говорить. По-прежнему играет с колечком от ключей своего авто и слегка прищуривается.

– Хотите честный ответ? – произносит тихим, вибрирующим голосом.

От засухи в горле сглатываю и киваю. В груди что-то тёплое снова разливается. Как и внизу живота. Этот мужчина – словно воплощение греха. На который хочется покуситься. Отведать. Попробовать. Но пока только он крутит тобой, как хочет. И делает это так умело, что мне уже несколько раз показалось, что я всего лишь марионетка в его руках, которую он с лёгкостью затащил в свою клетку.

По-другому не могу объяснить, почему я, будучи в другой стране, пошла с незнакомым мужчиной в ресторан.

– Предельно честный, – опять облизываю губу. Да что это такое!

Его взгляд скользит вниз. На мою грудь. Точнее, на вырез.

И я опять понимаю, что сижу перед ним, чуть наклонившись вперёд и демонстрируя небольшую грудь.

Дёргаю рукой, закрывая её тканью.

И его глаза возвращаются к моему лицу.

– Скажем так, – начинает, интригуя. Делает паузу. Я напрягаюсь.

И в следующую секунду он выдаёт:

– Я хотел послушать ваш голос.

– Так себе причина, – говорю со скепсисом и отталкиваюсь от стола, также расслабленно откидываясь на спинку удобного стула.

Копирую его позу.

А сама стараюсь внутри успокоить бешено колотящееся сердце.

– Но она правдива. Если бы я начал говорить на русском, вы бы молчали. Не так интересно, когда вы открываете рот. У вас нежный голос и идеальная дикция. А ещё у вас милый акцент.

Скрещиваю руки на груди. Защищаясь. От его комплиментов.

Вот что он делает, а?

– Милый – плохо, – краснею. – Он должен быть правильным.

– Сколько Вам лет, что вы так серьёзно относитесь даже к самым обычным комплиментам? – подаётся вперёд. В этот раз он опирается о стол и прищуривается. – Вам точно нет двадцати. Но и больше восемнадцати. Девятнадцать, верно?

Расширяю от удивления глаза.

– Как узнали?

У меня на лице не написано!

– Ткнул пальцем в небо.

– У вас поразительное шестое чувство, Амир.

Имя слетает неосознанно.

– Вы умеете делать комплименты, Ева, – вторит мне.

Я скромно улыбаюсь.

Нам приносят заказ, хотя я не успела ничего заказать. Во время ужина мы беседуем на разные темы. Амир расспрашивает меня об учёбе, о том, как я в таком возрасте получила такое доверие. Спросил впечатление о Дубае, его улицах и остальном. Конечно, рассказав про жизнь наложниц шейха.

Мы провели в компании друг друга около часа, пока ему не позвонили.

– Мне пора, – говорит резко. Встаёт со своего места, помогает мне встать. – Довезу вас до отеля.

– Не нужно. Я дойду сама.

– Нет, – хватает меня за ладонь. Тянет на себя. Моя ладонь покоится в его тёплых пальцах, мы выходим на улицу. Он открывает мне дверь. – Давайте. Даже не пытайтесь отвертеться от меня.

Да я и не особо собиралась…

Сажусь в салон авто, и под приятный разговор мы доезжаем до отеля. Он находится буквально в пятнадцати минутах от ресторана, в котором мы ужинали.

По приезде я выхожу из машины. Поворачиваюсь и проговариваю в приоткрытое окно:

– Спасибо за вечер, – искренне улыбаюсь. – Было приятно узнать о…

Хотела сказать «о вас», но сейчас понимаю, что за всё время нашего диалога он ничего и ни разу не сказал о себе. Абсолютно. Только то, что любит «Кордон Блю» из европейской кухни, и всё…

– Городе, – вспоминаю, что он рассказал мне.

Чёрт, а ведь я почти всё время говорила о себе… Но он постоянно спрашивал меня что-то!

– И вам, Ева. Ещё увидимся.

Стекло поднимается, и я выпрямляюсь, разворачиваясь. И в каком-то восторженном состоянии поднимаюсь к себе наверх.