Елена Архипова - Такая разная любовь

Во-вторых, Славик не хотел приводить девушку в свой дом, который он построил исключительно под свои привычки и пристрастия. Его дом – это слишком личная территория. В этом доме, под завязку набитом техникой и всевозможной электроникой, отделанным только натуральными материалами, такими как дерево и камень, у любой девушки сорвет крышу. Но не от любви к нему, убогому, а от любви к его благосостоянию. Никому ведь в голову не придет, что дом, напичканный всевозможной техникой – это, в первую очередь, жизненная необходимость.

А то, что в отделке дома использованы лишь натуральные материалы – это уже его прихоть. Ну да, он может себе позволить постелить на пол в гостиной настоящий паркет из дуба, а не ламинат "под дуб". И стены отделать натуральным известняком с вкраплениями ракушек. Самым настоящим камнем, распиленным на пластины, а не имитацией камня "под натуральный, ну просто один в один", как убеждал его это сделать прораб.

Отделка в доме выполнена только натуральными материалами потому, что так ему захотелось. В своем доме он будет сам решать, что и как должно выглядеть. Хватит, нажился уже в искусственных интерьерах из фотообоев и пластика.

И, наконец, Славик знал, как он выглядит со стороны: хромоногий очкарик с костылем, пусть и на крутой тачке. Очкарик, медленно и аккуратно залезающий в свою тачку и так же медленно вылезающий из нее. Такой мужчина может вызывать только жалость. А вот жалость ему совсем не нужна!

Своего нынешнего благополучия и возможности покупать дорогие тачки и умную технику в свой дом Славик добился сам. Точнее, они с Серегой на пару всего добились, начав с нуля. Именно о своем доме, а не об отдельной квартире, Славик мечтал с детства.

Мечтал, лежа на кровати в общей спальне на шесть человек.

Мечтал, моясь в душе на 10 душевых леек.

Мечтал, сидя в общей столовой за длинным общепитовским, а потому безликим, столом.

Тем, кто вырос в семье – этого не понять.

Жизнь в детском доме – это круглосуточное нахождение в обществе. В обществе не твоих родных и близких, а таких же, как и ты сам, брошенных самыми родными и близкими людьми.

В детском доме одному можно было остаться, только укрывшись с головой одеялом, лежа в своей кровати без подушки. Почему без подушки? Да потому, что кому-то более сильному и наглому нужно было две подушки, а такому слабому и хилому, как Славик, можно было обойтись и совсем без нее.

И он обходился. Привык. Привык настолько, что до сих пор спал без подушки. Как потом оказалось, с его проблемами с больной ногой – это даже полезнее и правильнее. А в его конкретном случае подушка должна лежать строго между коленями, если он лежит на боку. Да и сама подушка должна быть не обычной, а специальной ортопедической, как и матрас на кровати.

Так что нет, напрасно девушка Маруся отводит глаза и смущается. Она, конечно, не гламурная девочка и явно не сдвинутая блогерша, и это тем более работает не в ее пользу. Почему? Да потому, что в первых двух случаях дамочки явно заинтересованы в деньгах, и с ними как раз было бы все просто. Оказала услугу. Получила оплату. Все честно. А вот с такой правильной девочкой, а то, что Маруся девочка правильная, видно сразу, Слава не имеет права заводить отношения. Точно не сейчас, до его операции. Зачем ей больной калека? Да и потом, после операции тоже – зачем?

Вячеслав проковылял в зал, приветственно кивнул парню, стоявшему за барной стойкой, и сел за свой любимый столик у окна, привычно расположившись к обеденному залу спиной. Он любил обедать, глядя на улицу, а не на других посетителей, поэтому он просто не мог видеть, да и слышать тоже не мог, разговора, состоявшегося между официантками и барменом.

– О! Маруська, твой хромоногенький явился! – Людмила усмехнулась, – Ты смотри, почти успел на время комплексных обедов!

– Почему почти? Он и успел. И, Люда, прекрати, пожалуйста, так его называть. Его, между прочим, Вячеславом зовут. И, кстати, чтоб ты знала, длина ног для мужчины не имеет решающего значения!

– Ну, ты смотри, Владик, она и имя его знает! – усмехнулась Людмила, обращаясь к бармену, призывая его тем самым принять участие в разговоре.

Бармен кинул взгляд в сторону Вячеслава, но промолчал, а Людмила продолжила:

– И что же имеет решающее значение, позволь тебя спросить? Толщина его кошелька? Размер другого органа? – продолжала веселиться Людмила. – Хотя, в случае с твоим Вячеславом, толщина все-таки имеет значение. И не конкретного органа, а его кошелька.