Елена Тимохина - Вата

Он опустил ее на кровать и, не в силах остановиться, продолжил покрывать поцелуями ее все еще трепещущее тело. Внезапно он резко выпрямился, отстранившись. Пристально взглянул на нее, чтобы еще раз проверить, удостовериться, что ему не снится, что это она. Та самая девушка. Несколько секунд они, не отрываясь, смотрели друг на друга. А потом порывисто слились в объятиях, словно не веря, что пришли, наконец, на встречу, на которую опаздывали целых три года. Три года и пять месяцев.

На часах было 4:45 ночи, когда она проснулась, почувствовав на себе пристальный взгляд. Гостья открыла глаза: Марк лежал рядом и, не отрываясь, смотрел на нее.

– Я тебя разбудил? Извини, – улыбнувшись, сказал он и нежно заправил прядь волос ей за ухо. В его голосе, однако, не было и тени сожаления.

Она спала немногим более часа, даже не заметила, как провалилась в сон, утомленная перелетами, переживаниями и эмоциями, не отпускавшими ее последние полтора дня и особенно этим их бесконечно долгим и приятным вечером.

Марк же не спал ни минуты, его сердце все еще бешено стучало в груди, он страшно боялся, что, если закроет глаза хотя бы на секунду, она исчезнет. Он проснется где-нибудь дома или даже здесь, в своей любимой квартире, но один, а она просто пропадет. И ему снова придется жить эту свою бесконечно пустую жизнь без нее.

– С тобой все в порядке? Ты немного напряжен, – сказала гостья, повернувшись к нему и внимательно посмотрев в его серые глаза.

– Иногда мне кажется, что ты сейчас исчезнешь, – ухмыльнулся он и, словно, чтобы удержать ее, погладил рукой по лицу, затем провел пальцами по изгибу ее шеи и дальше вниз, пока не добрался до края шелковой жемчужного цвета простыни, которую она использовала как импровизированное платье.

– Надеюсь, что я не исчезну из такого прекрасного места, честно, никогда не лежала в кровати удобнее, – с этими словами она, будто ненароком убрала его руку, откинулась на спину и даже поводила руками и ногами, делая ангела в гладких, необыкновенно приятных на ощупь простынях.

– Я купил эту квартиру два с половиной года назад. Наша компания тогда переживала первый пик успеха, мы привлекли раунд инвестиций, и у нас случился серьезный кэш. Сашка вот все сделал по уму: собрал там портфель всяких акций, диверсифицировал активы, а я просто одним днем буквально купил себе эти апартаменты. Он только у виска пальцем покрутил. Но мне так сильно нравится все в этой квартире, я настолько привязан к ней, что меня просто бесит, когда кто-то еще ночует в этой постели. Серьезно, я будто ревную это место к другим людям, – засмеялся Марк. – Но мне бы хотелось, чтобы ты просыпалась здесь каждое утро.

Девушка закрыла глаза и сделала глубокий вздох. Нет, она не вступит на эту дорогу, это слишком заманчиво и очень опасно для нее. Она не должна говорить ни слова о будущем, и уж тем более о будущем, которое может объединить их двоих в одном предложении. Она вообще не должна была говорить с ним в таких обстоятельствах: лежа в его постели, закутанная в одну-единственную тонкую простыню. Как она попала сюда, и как теперь собирается отсюда выбраться?! А ведь еще вчера ей казалось, что самое страшное – сесть в самолет до Москвы и увидеть его. Но она даже представить себе не могла, насколько сложно будет вести себя так, будто Марк – абсолютно чужой ей человек, чей-то жених, который привозит подарки из их Японии другой девушке и говорит о ней с горящими глазами. Она не понимала до этого, как будет тяжело не броситься в его объятия прямо там, на лестничной клетке, как трудно будет стоять рядом и осознавать, что не можешь просто дотронуться до него.

Она принимала очень горячий душ, и, видимо, пережитый ее телом шок помог ей весь следующий час что-то говорить ему. А затем они оба немного потеряли голову, и, пока они занимались любовью раз за разом, в ее сознании не было ни одной мысли. Она была вся поглощена этой сжигающей их страстью, этим зверским голодом, который они все стремились и никак не могли утолить. Она знала, что ей точно будет стыдно за это потом, но тогда, в моменте, не думала ни о чем, позволила себе быть не у руля, просто уступать обстоятельствам и этому неудержимому напору Марка. Ей было приятно подчиняться ему снова и снова. Но вот сейчас, сейчас это первое волшебство их долгожданного воссоединения уже прошло. И теперь ей действительно страшно, потому что анестезия кончилась, и все ее мысли вернулись, она снова видит его жадный взгляд и боится, что теперь никогда уже не выйдет из своего лабиринта. Не захочет выйти…