Ана Ховская - Легенда о яблоке. Часть 1

Билл Макстейн открыл для них новый мир, полный загадок, неизвестности, познания и обретения себя во всем многообразии граней жизни. В личной беседе на прогулке в центральном парке он сказал им:

– Ваши возможности станут практически безграничными. Вам нужно будет определиться, куда вы станете стремиться: верх или вниз. Вам представилась возможность не только избавиться от своих недостатков и комплексов, развить свои умственные и физические способности, но и обогатить душевный мир, создать себя заново такими, какими вас никто не знал и не видел. Вы пройдете такую школу жизни, после которой все ваши решения и поступки будут иметь огромный вес для человечества, которому будете служить. С личной жизнью разберетесь позже, а сейчас и много дальше вы будете работать над собой усердно и безжалостно, пока не завершите восхождение. Неумолимы и непреклонны будут ваши учителя и наставники. Ваше тело и разум закалятся: достоинства станут мудростью, слабости – оружием. Вас научат управлять своими мыслями и эмоциями, контролировать чувства и физиологические потребности, вы приобретете самообладание и выдержку тибетского монаха, мастерство актера и изобретателя, получите способность изменять мир вокруг себя. От школы АМБ вы получите основу, схему, алгоритм жизнеспособности в мире, скрытом от глаз простых людей, а ваш индивидуальный стиль работы сложится со временем и станет стержнем вашего характера. Я твердо уверен в том, что вы окажете огромную услугу человечеству и, конечно же, насытите свою жизнь маленькими и большими победами, от этого будете удовлетворены собой. В нашем деле самое главное – точно определить цель и слушать свое шестое чувство. Это я вам по секрету говорю. Удачи, парни! Я буду следить за вами.

Осеннее солнце устало клонилось к горизонту, чтобы утонуть в зеленых верхушках холмов. Последние лучи света рассеялись на подоконнике, и только край солнца подмигивал на прощание из-за лохматого древнего дуба во дворе дома доктора Логана.

София со скучающим выражением на лице, подперев голову ладонью, глядела в окно и мысленно провожала солнце на другой край света. Голубой экран монитора на рабочем столе Бенджамина погас, и замигала заставка. Новые компьютерные программы, которые Брайан прислал Софии и которые крестный привозил из командировок, больше не привлекали внимания, так как были быстро изучены и разгаданы ею. С каждым разом София все глубже и серьезнее погружалась в мир информационных технологий и совершенно определенно понимала, что это именно та область, в которой она найдет себя и будет успешна, в которой ей не будет равных.

Софии оставался еще один год старшей школы, и она с нетерпением ожидала времени, когда отправится получать профессиональное образование в какой-нибудь далекий город, который примет ее с распростертыми объятиями, согреет своим гостеприимством, а может быть, и оставит навсегда.

Было пора возвращаться домой. Прощаясь с Беном, София тоскливым взглядом окинула его дом и вздохнула, всем своим видом выражая явное нежелание уходить.

Вечерняя прогулка среди дружественных дубов и можжевельника навеяла тоску и легкую грусть. Неприятными вспышками в сознании Софии возникли сцены из прошлого… Цветущий шиповник, раздражающий женский хохот и непристойная поза отца… На душе стало мерзко. Девушка остановилась и жалобно обняла себя за плечи, отчаянно нуждаясь в утешении и заботливом внимании кого-то близкого. Но зажмурилась и усилием воли запретила себе вспоминать о прошлом, чтобы окончательно не испортить настроения.

Однако на смену одним мыслям пришли другие. Шло время, и София с досадой замечала, что несмотря на то, как изменялось ее тело, менялись черты лица, приобретались новые привычки, – она все еще оставалась девочкой-невидимкой, дикой, непривлекательной. В школе ее отметки всегда были на несколько позиций выше, чем у других. Даже сестра была намного слабее в учебе. Но Софию по-прежнему игнорировали продвинутые одноклассники, подруги менялись одна за другой, не задерживаясь дольше месяца, а юноши, хоть больше и не кричали вслед обидные прозвища и насмешки, но отличались особым равнодушием.

Под влиянием среды ее задиристость и несговорчивость постепенно сменились неуверенностью, подавленностью. В ее поведении стало проявляться напускное безразличие, кажущееся непроницательному человеку высокомерием и гордыней, но это была всего лишь защитная реакция. Все реже София давала выход эмоциям, беспречинной раздражительности, она училась контролировать свои чувства, однако по-прежнему была несносна в общении с отцом.