Виктория Цветаева - Превратности судьбы Вопреки всему

Наташа на данный момент именно то, что нужно моему израненному сердцу, хочу излечиться благодаря ей. Мне совесть не позволит использовать девушку, которая лежит у меня на груди в своих плотских, эгоистических целях. Для этого у меня другие найдутся, которых не жалко, а Наташа мне поверила и доверилась, и я буду последней скотиной, если позволю себе её хоть раз обидеть…

Работа была моим спасением, и я каждое утро буквально сбегал из дома, где мне всё напоминало о Ларисе и о том, как мы любили друг друга везде, где только оказывались в ту или иную минуту, будь то стиральная машинка в ванне, или подоконник на кухне, или стол в гостиной. Но самый мой любимый раз прям в прихожей.

Это было в первый день её учёбы, когда она ненадолго уезжала в ВУЗ. За этот короткий срок я соскучился по ней до такой степени, что когда она переступила порог моего дома, буквально сбил её с ног, пригвоздив своим стальным телом к стене, вклиниваясь между разведённых ног девушки, как будто я был рождён для этого, идеально туда вписываясь. В этом нашем слиянии не было ничего романтического или нежного, прелюдии мы отмели сразу по взаимному согласию, оставив на другой, более подходящий раз. Сейчас мы не могли терпеть, только рвать, вгрызаться в плоть и поглощать раз за разом.

Лариса всегда носила платье и юбки, пренебрегая брюками, за что я её просто обожал. Помимо того что это делало её безумно желанной и женственной, оно ещё облегчало беспрепятственный доступ к её сладкому местечку. Одно движение руки и её юбка на талии, а передо мной, за клочком чёрной ткани, гладко выбритая киска, сладкая и такая влажная, жаждущая внимания моего шалуна в штанах. Разве я могу заставлять девушку ждать, когда она хочет, как дикая кошка, и сама подаётся бёдрами мне навстречу? Я даже трусики с неё в тот раз не снял, только отодвинул их в сторону, так мне было невтерпёж войти в столь желанное лоно. Мы не разговаривали, рычали – ДА, стонали – тоже ДА, поглощали – десять раз ДА, она меня, а я её. Тишину разрывали в унисон два шлёпающихся тела. Я насаживал её на себя жёстко, грубо, быстро… без остановки.., и мне было мало…, безумно мало этой девушки. Хотел ещё глубже, ещё быстрее проникать в самое её нутро, остаться там навсегда была моя самая заветная мечта. И каждый раз, покидая её тело, я чувствовал себя обделённым и осиротевшим.

Меня тогда пугало это всепоглощающее чувство, я горел в огне и боялся, что однажды сгорю без остатка, что собственно и случилось. Я перегорел и переболел, испытав и грусть, и облегчение одновременно. Такая страсть и зависимость ненормальна, и я рад, что от неё избавился и вновь стал собой.

Воспоминания о том вечере были такие яркие, что я чуть с ума не сошёл от желания, ругая себя последними словами, что опять вспомнил о ней. Гнал от себя мысли о Ларисе, но это было трудно не думать о ней, вернее невозможно…, а забыть неосуществимо никогда…. Хоть квартиру продавай, где витал её запах, который я изгонял уже не один день, всё перестирывая и проветривая помещение. Я даже был рад, что Наташа собиралась переехать ко мне, так у меня будет меньше времени предаваться меланхолии и воспоминаниям, а запах Ларисы сотрётся без остатка и вытиснится ароматом другой женщины.

Всё идёт по плану, и я на верном пути к забвению, чтобы навсегда вычеркнуть эту гадину из своей жизни.

– Идиот ты, Марат! – ругнулся я на себя, когда приехал на работу с большим стояком в штанах.

Вот мерзавка, даже сейчас меня не оставляет в покое. Зачем я о ней вспоминал? Теперь мучайся весь день от дикого желания поиметь кого-нибудь, а трахаться хотелось до одури! Я как с катушек слетел, меня тянуло на подвиги. После Ларисы ещё ни с кем не был, и мне не терпелось это сделать, чтобы в очередной раз себе доказать, что эта дрянь для меня умерла и ничего больше не значит!

Когда ко мне зашла моя секретарша Надя, я выдохнул с облегчением, а мой член чуть ли не серенаду запел и ломбарду не станцевал от переполняющей его радости, предчувствуя ошеломительный минет, который эта сногсшибательная женщина делала мастерски и со знанием дела. Надя уже много лет была рядом, и я привык к ней, а она ко мне. Мы как два старых одиноких собрата по несчастью помогали друг другу в трудную минуту снять это безумное напряжение. С Надей мы были чем-то похожи, в первую очередь нашим одиночеством. У неё не сложились оба брака, закончились крахом. Мужья ей изменяли направо и налево, оставив её с двумя детьми, и я даже жениться предлагал ей и жить долго и счастливо, но она лишь посмеялась над этим, смехом человека не верящего в эту любовную чепуху, смехом горьким и циничным. Мне не везло так же, все мои чувства и желания разбились о предательство и расчетливость Ларисы, как белоснежный бриг о чёрные скалы. И что теперь остаётся сухопутному капитану с разбитым кораблём? Только вновь пуститься во все тяжкие, продолжая ходить от юбки к юбке, в поисках временного пристанища. Лариса преподнесла мне урок на всю жизнь, показав наглядно, что любовь – это зло и отравляющий душу яд. Больше на эту удочку я не попадусь…