Юлия Резник - Близкие люди

Лиза скинула куртку и подула на замерзшие красные руки.

– Я пока его не могу взять. Холодная, – пояснила она свекрови. Сняла сапожки на плоском ходу и поставила в шкаф. Худшая осень ее жизни осталась позади. Пришла зима. Очень снежная в этом году, но теплая. Дело близилось к Новому году. Первому ее новому году без мужа…

– Да мы не спешим, Лиз. Беги, руки мой. Я в кухне уже ужин накрыла.

– Ой, что вы, Людмила Борисовна, не нужно было.

Лиза и впрямь чувствовала себя неловко. Ей даже собственная мать так не помогала, как свекровь. С которой, после гибели Сергея, ее формально ничего даже толком не связывало. А уж тем более не связывало их с Данькой.

Сережа был поздним ребенком, и Людмиле Борисовне было уже под семьдесят. Лиза прекрасно понимала, что той с младенцем приходится тяжеловато. И старалась не злоупотреблять помощью. Впрочем, это у неё не всегда выходило. Работающей мамочке трудно справляться одной. А декрет Лиза себе не могла позволить. И хоть большую часть времени она теперь работала удаленно, в редакцию все же ездила регулярно. Да и других дел хватало. Вон, Дубильет напомнил, что ей бы не мешало вступить в наследство. Время не стояло на месте, и отмерянные на это полгода медленно, но верно подходили к концу. Так что Лизе все же приходилось отлучаться, оставляя Даньку на Людмилу Борисовну. С нянькой им не повезло. Та никак не находилась. Может, потому что Лиза была слишком требовательна.

Лиза пошла в ванную. Вымыла руки. Взгляд зацепился за сваленное в кучу белье, постирать которое так и не дошел черед. Вздохнула и загрузила постельное в машинку, прекрасно зная, что если опять этого не сделает, лежать ему тут еще долго. Словом, задержалась. А когда вышла, услышала такой разговор:

– И ротик, да? Глазки и ротик. Ну, вылитый Сережа.

Лиза замерла у дверного проема, ведущего в кухню. Прислонилась лбом к прохладной стене. Выходит, не одна она иногда выискивала в Даньке свои черты и черты Сергея? Даже понимая, что… ну, не может быть там никаких общих черт. Значит, не ей одной они виделись?

– Вылитый Сергей, – согласился Юрий Васильевич по-военному сухо.

– Его в армию не отдам! Костьми лягу, Юра, но не отдам. Никаких тебе больше династий.

– Долго ты меня еще будешь винить в гибели сына?!

– Да разве я виню? Просто… говорю, что внука от этих дел нужно держать подальше.

Людмила Борисовна обернулась и, заметив Лизу, испуганно замерла.

– Ох, Лизонька. Ты… как давно тут стоишь?

– Достаточно, чтобы с вами согласиться. Даня не пойдет ни в какую армию. Никогда. Не волнуйтесь.

Даже тогда… даже тогда Лиза не поняла, как жестоко ее обманывают. Рассудила, что старикам, как и ей, просто хочется верить в легенду о том, что Данька был их с Сергеем сыном. Сама Лиза жила именно с такой мыслью. Ну и пусть это была неправда!

Людмила Борисовна виновато потупилась и поспешила перевести тему. Лиза ела. Данька спал в качалке. А Юрий Васильевич взялся устанавливать елку. А после они распрощались, договорившись вновь встретиться завтра. Лиза собиралась все же заняться наследством, чтобы покончить со всеми неприятными формальностями до конца года.

Данька уснул, как и всегда, под грудью. Аппетит у него был о-го-го. На зависть. Лиза ужасно гордилось тем, что выкормила сына сама. Так что даже их педиатр уже не раз отмечал, как хорошо Данька прибавляет в весе. И это, конечно, ее радовало, да. Но гораздо большее удовольствие Лиза получала от самого процесса. Кормление ей виделось неким сакральным таинством, во время которого между ними устанавливалась удивительно прочная связь, что держала их вместе гораздо крепче, чем порезанная в момент рождения пуповина.

Лиза осторожно освободила сосок из маленького жадного рта и замерла. Данька недовольно поджал губки. Действительно напоминающие формой Сережины. Крохотное личико сморщилось на несколько долгих секунд, словно он готовился зареветь, но спустя некоторое время опять безмятежно разгладилось. Лиза чуть перевела дух. Уснул! Теперь у нее появилось немного времени заняться делами.

Она осторожно встала и на цыпочках вышла из собственной спальни. Из которой Данька так и не переехал, несмотря на то, что его комната уже давно была готова. Несколько ночей кряду Лиза честно пыталась его отселить, но маленький поросенок засыпал, а как только она возвращалась к себе, принимался истошно орать. В конечном счете Лиза была вынуждена признать, что мелкий их всех переупрямил. Она махнула рукой на рекомендации педиатра, уложила сына рядом с собой и впервые за несколько дней выспалась! Потому что он ни разу… ни разу за ночь не проснулся. Да и вообще стал гораздо спокойнее, чем в те дни, когда она пыталась ему навязать новые правила общежития.