Норма Джин Карлссон - Кружки любви

— Нет, он не сдастся, — наконец в разговор включаюсь и я.

Ее глаза с вызывающими золотыми крапинками расширяются.

— Он прекратит. Ты не жил здесь так долго. Адам сдается и двигается дальше к более зеленым пастбищам. Он уже, в любом случае, кормился на них.

Она немного посмеивается над собственной шуткой, в то время как мы с Клайдом ведем безмолвный разговор.

— Эмили, послушай меня. Я хочу, чтобы ты позвонила шерифу, когда вернешься домой. Получи судебный запрет. Не разгуливай в одиночестве. Запри все двери и окна. У твоего дома и кафе есть какие-то меры предосторожности? — Клайд наезжает, как тот медведь, и пугает ее.

— Он никогда не обидит меня, Клайд. Не беспокойтесь обо мне. Пожалуйста. Я в порядке. Я разнервничалась не из-за чего. Он не делал ничего плохого. Я могу выписать тебе чек за стол? — спрашивает девушка меня.

— Нет.

— Нет?

— Нет.

— Нет, т. е. ты не принимаешь чеки? — пытается она прояснить ситуацию.

— Нет.

— Нет?

— Нет.

— Тогда я принесу наличными? — Эмили кидает смущенный взгляд на Клайда, прося о помощи. Но он ничего не делает.

— Нет.

— Ты не очень разговорчив, — отмечает она.

— Нет.

— Клайд, сколько стоит стол? — Эмили отворачивается от меня и полностью переключает внимание на Клайда.

— Не знаю, милая. Гаррет покупал его.

А он хорошо играет.

Она расставляет ноги по бокам и поворачивается ко мне. О, как я люблю этот огонь.

— Скажи, сколько денег я должна отдать, или я просто принесу любую сумму, которую найду в Google за этот стол, — угрожающе говорит девушка, уперев руки в бока.

Я склоняюсь к ее лицу и угрюмо говорю: — Сделай это, и я принесу их тебе обратно.

— А я обратно тебе.

— Нет, ты этого не сделаешь, — огрызаюсь я.

— Да, сделаю! — кричит она.

Я хватаю пальцами ее за подбородок и отвечаю.

— Нет. Ты. Не. Сделаешь.

От огня и жара ее тела меня охватывает желание. Я буду работать над этим.

— Надень пальто, Эмили.

Она кивает, но не двигается с места, чтобы взять его. Я не отпускаю ее. И не знаю, смогу ли. Я продолжаю смотреть в глаза девушки, в которых больше золота, чем зелени. Под моим взглядом ее дыхание становиться тяжелым, а пульс ускоряется. Ее розовый язычок облизывает сухие губы, и я внутренне стону. Она пытается убить меня.

— Иди, — говорю я, убрав свою руку.

Она поворачивается и спешит к своему пальто. Клайд наблюдает за нами с какой-то идиотской улыбкой. Я мысленно посылаю его куда подальше и жду, когда Эмили вернется ко мне. Я знаю, что она придет. Спустя несколько секунд она выходит, останавливается в нескольких футах от меня и возиться со своим шарфом. Ее руки трясутся так, что мне приходиться вырвать шерстяной зеленый шарф и самому обмотать его вокруг шеи девушки.

Когда я встречаюсь с ее взглядом, то вижу слезы в ее великолепных глазах, и в горле встает ком. Какого хрена?

— Спасибо, Гаррет, — говорит она нежно, и мой пульс подскакивает.

— Пойдем, — ворчу я, зажимая ее крошечную руку в своей. Пальцы Эмили ложатся поверх моей руки, и я тяну ее за собой из магазина, игнорируя смешок Клайда.

— До свидания, Клайд, — кричит она через плечо, пока я веду ее.

— Пока, милая, — в ответ кричит он, похрюкивая от смеха.

Я вывожу девушку из магазина и веду по тротуару. Эмили не борется и не жалуется. Она просто подстраивает свой темп под меня, чтобы соответствовать моим большим шагам, крепко держа за руку.

Ее прикосновение согревает меня, и я совсем не чувствую холода. Я делаю глубокий вдох, пытаясь это опровергнуть. Почему она не может просто держаться подальше от меня? После ее тирады я зол на Адама. После того, как Эмили рассказала нам, как сильно он пытается вернуть ее, я в ярости, собственнические чувства овладевают мной.

Я не имею права чувствовать себя таким образом. Поэтому я довожу ее до машины и отпускаю с предостережением, что сдам его шерифу. И ухожу. Буду наблюдать за ней издалека, как раньше, воруя ее тепло каждый день. Я умею красть. Это все, на что я гожусь.

— Куда мы направляемся? — спрашиваю я робко, пока Гаррет тащит меня по дорожке так быстро, что я еле успеваю за ним.

— К твоей машине, — сердито рычит он.

Вообще Гаррет много рычит. От него толком не услышишь развернутых ответов, длинных вопросов — он не любитель поболтать. Его разговор больше похож на укороченные версии предложений. Это происходит примерно так: мужчина приподнимает подбородок, фыркает и недовольно бормочет хриплым сердитым голосом. И это одновременно пугает до чертиков и странным образом успокаивает. Интересно, такое вообще возможно?