Ирина Коняева - Между морем и ветром

– Не принимай на свой счёт, – отмахнулся Сева. – Просто я всё чаще встречаю девушек, которые не умеют или не хотят готовить. И, откровенно говоря, не понимаю этого. У меня, к примеру, есть друзья, семейная пара, так вот, они едят в кафе. У них дома всегда пустой холодильник. Ну, пельмени какие–нибудь или сэндвичи из магазина могут валяться, но так, чтобы приготовить что–то сложнее омлета – ни за что. Хотя я и про омлет не могу с уверенностью сказать.

– Ну, если их всё устраивает, то и ладно. В конце концов, это не наше дело, – она ни капли не играла в толерантность, а действительно так думала.

– Тоже верно, – признал парень, хотя Ксюша заметила, как он на мгновение поджал губы. – Но тенденция меня не радует.

Ей ужасно хотелось сказать какую–нибудь гадость или съязвить, но она сдержалась. Сева и не скрывал недовольство её излишне либеральным отношением к важному для него вопросу, и почему–то именно это маленькое противоречие подняло ей настроение и прибавило уверенности в себе.

Да, она вот такая и думает вот так! И не будет прогибаться под его мнение только ради того, чтобы понравиться. Он должен видеть в ней личность, которая умеет отстаивать своё мнение и интересы. Но сейчас споры ни к чему, действовать нужно постепенно, взвешивая каждый шаг, а потом он никуда не денется. Соглашаться тоже не стоит. Ксюша была уверена – прояви она излишнюю покладистость, и он сообразит, что на него расставлены силки. Закроется и сбежит. Нет, нет и ещё раз нет, этого ей точно не надо.

– Ты собирался напоить меня чаем и допросить, не проникла ли я наглым шпионским образом на огороженную заминированную территорию с целью захвата твоей холостяцкой свободы, – немного ехидно и в то же время не прекращая улыбаться напомнила Ксюша. – И пока ты готовишь чай – я, кстати, пью только заварной и лучше чёрный, если есть – так уж и быть, без лампы в лицо и прочих пыточных средств честно признаюсь: пришла смотреть квартиру. Не то, чтобы я прямо планировала в ближайшее время съехать от предков, но потихоньку настраиваюсь, что пора бы вылететь из гнезда, просматриваю объявления. Здесь цена была более–менее реальная, до работы недалеко, остановка рядом, – девушка развела руками и закончила: – И вот я здесь.

– Значит, случайность, – не отвлекаясь от приготовления чая пробормотал Сева себе под нос.

– Ага, – беззаботно ответила Ксюша, разглядывая уютную и красивую кухню.

Пока парень был занят, она чувствовала себя относительно свободно и болтала, практически не умолкая. Побила собственный рекорд и умудрилась за несколько минут рассказать едва ли не всё, что произошло с момента расставания: про защиту диплома, поиск работы с ужасно волнительными собеседованиями, даже о новой программе тренировок в фитнес–зале. Но как только Сева сел напротив, она подняла на него взгляд и пропала.

Воспоминания об их единственной ночи в Таиланде хлынули потоком, и Ксюша покраснела. Она чувствовала, как щёки заливает проклятый румянец, злилась на себя и от этого краснела ещё сильнее.

Рассказ о предстоящей поездке на море прервался на полуслове и был окончательно позабыт.

Сева понимающе улыбнулся и сказал:

– Готов поспорить, ты вспомнила Таиланд.

Голос его звучал немного хрипло, и парень чуть прочистил горло, сделал глоток чая, обжёгся и жадно втянул ртом воздух. Маленькая неловкость позволила Ксюше взять себя в руки. Она тоже отпила чай, аккуратно и осторожно, исключительно для того, чтобы проглотить комок в горле и не выдать окончательно сильное возбуждение, охватившее её внезапно и совсем незапланированно.

С милой улыбкой и без малейшего намёка на хрипотцу, как у него, она ответила:

– Честно говоря, да. Отчего не вспомнить приятную ночь? Может, конечно, я себе навыдумывала, всё–таки у меня был огромный перерыв в отношениях, но всё было очень… – с самым непринуждённым видом она сделала ещё глоток чая и стрельнула глазами. – ярко.

– Я не уверен, что правильно понял, но если это был намёк, то готов обновить твои ощущения, – проворковал Сева.

В этот момент Ксюше хотелось лишь одного – закричать: «Да! Хочу! Очень!». Обновить ощущения. Пойти на поводу у своего тела, своих желаний. Позабыть о планах и данных себе установках.

И стало безмерно горячо, словно по венам побежала раскалённая лава вместо привычной крови. Мефистофель коварно нашёптывал: «Соглашайся… такого шанса может и не представиться… Давай… Дерзай… Ты ведь хочешь этого… Очень, очень хочешь… Ты будешь счастлива…Тебе будет хорошо…»