Мария Ордынцева - Может быть, позже....

Уже засыпая, она проводила мысленно уходящий день словами: «Новая жизнь… Позже…Может быть, позже…»

Ее разбудил телефонный звонок. Мужской голос, впрочем, достаточно молодой и уверенный в себе, осведомился:

– Мария, ты?

– Я, – сонно выдохнула Быстрицкая, пытаясь продрать хотя бы один глаз и посмотреть на часы. Наконец, ей это удалось: – Андрей, ты сдурел что ли? Без четверти три!

– Не ругайся, – попросил с усмешкой Стожаров, – дело есть.

– Ну? – промычала Быстрицкая, закрывая глаза обратно и возвращаясь в объятия подушки с трубкой возле уха.

– У нас убийство, приезжай утром в прокуратуру, – сообщил Андрей.

– Ладно, – бросив телефон на тумбочку, Мария снова погрузилась в свои радужные сновидения.

Что-то заставило Рудакова задержаться на секунду в коридоре. То ли Ринат так долго не выходил из своего кабинета ему навстречу, то ли что-то еще, но Дмитрий остановился как раз напротив лестницы и в следующее мгновение понял, почему его интуиция так настойчиво требовала стоять на этом месте, а не мчаться, как обычно, мимо. Он услышал голос своей вчерашней попутчицы и шаги, явно приближающиеся к месту, где Дмитрий так неожиданно задержался. Еще через несколько секунд он увидел и саму Марию. Она с обреченным видом рылась в своих бумагах и наверняка не собиралась что-то там найти, потому что рядом с ней без умолку трещала о своих горестях упитанная тетка с авоськой, полной банок и свертков. Наверняка эта особа измучила девчонку до смерти, а та в силу врожденной вежливости не решалась заткнуть ей рот и послать подальше.

Видимо, Мария почувствовала его взгляд на себе, потому что внезапно обернулась в его сторону, и щеки ее зарделись румянцем, отчего она приобрела чертовски привлекательный вид.

Чтобы прибодрить ее немного, Рудаков подмигнул ей весело. Это подействовало: обреченный вид мгновенно улетучился. Дмитрий даже удивился, как возможно так разительно измениться за такой короткий промежуток времени. И решил, что обязательно найдет ответ на эту загадку.

Между тем, предмет его размышлений легко побежал вверх по лестнице, оставляя Рудакова стоять в коридоре с открытым ртом. Тетка с невообразимой резвостью бросилась за девушкой, ни на секунду не закрывая рот и не отставая.

Дмитрий не сомневался, что теперь переносить занудство этой тетки Мария будет не так скорбно, как раньше, и потому с чувством выполненного долга отправился к Ринату, который уж очень долго копался у себя в кабинете.

Дух сумасшествия уже начинал просыпаться в Быстрицкой после получасового разговора с мамочкой ее нового клиента Панина, доставшегося ей от позавчерашнего дежурства. Печально кивая головой в такт ее речи и иногда вставляя многозначительное «угу», она плечом к плечу с женщиной поднималась по лестнице в следственное управление. Чтобы как-то отвлечься, Марья стала рыться в своей папке с бумагами, хотя сама толком не знала, что конкретно она хочет найти. В конце концов, тяжело вздохнув, девушка оторвалась от своего занятия и неожиданно встретилась глазами со своим вчерашним попутчиком. Вспыхнув, Быстрицкая, не успев даже подумать, почему и зачем, улыбнулась, встрепенулась, расправляя перышки, и от этого мгновенно преобразилась из унылого создания в веселую и привлекательную мадмуазель. Удивительно все-таки, как благотворно действовало на Марью общество этого опера: сразу захотелось жить, веселиться, нравиться.

Дмитрий между тем внимательно осмотрел ее собеседницу и хитро подмигнул девушке. Одарив его в ответ самой благодарной и очаровательной улыбкой, Мария прибавила шагу и быстренько вознеслась на следующий этаж. Неугомонная Панина не отставала ни на ступеньку, продолжая забрасывать Быстрицкую вопросами типа «может быть, его в свидетели можно перевести?». Так и хотелось ответить: какие свидетели, помилуйте! Ведь он в групповом разбое участвовал, да еще по голове потерпевшему ударил арматуриной! Она на ходу ответила лишь:

– Посмотрим, – и, убыстрив шаг еще, ринулась к благословенной двери следователя Стожарова.

Взъерошенное недавней встречей сердце улеглось обратно, лениво постукивая, румянец сменился благородной белизной – и Мария, абсолютно спокойная и уравновешенная, вошла в кабинет. За ней по пятам пробралась ее преследовательница.

– Здравствуйте, Андрей Валентинович, – произнесла Маша, подходя к Стожарову. – Как у нас дела?

Подняв свою белесую и ужасно умную голову от подшитого дела к вошедшим, Андрей хлопнул удовлетворенно белыми ресницами и кивнул, приветствуя Машу: