Маша Ловыгина - Та, которой нет

Не прикоснувшись к кофе, Бархатов выжидающе молчал.

Матушкин кашлянул:

– Я сейчас оттуда, – он махнул рукой в сторону прихожей. – Там всё закончили. С машиной, я имею в виду.

Бархатов нахмурил тёмные густые брови.

Матушкин вытер бледное лицо и развёл руками:

– Кирилл Андреевич, вот получается пока так – не нашли…

Бархатов наклонился вперёд, сверля зама глазами.

– Вы же понимаете, они, то есть водолазы, спустились. В машине её не было. Стёкла разбились во время удара. Удар сильный – передок покорёжило. Она, наверное, пыталась выбраться, но… Говорят, под лёд утащило, а потом дальше могло унести. Погодные условия не позволяют дно исследовать, сами понимаете… Но вот ботиночек нашли…

– Ботиночек?

– Ну да, ботиночек в машине остался. Такой, с меховой опушкой… Вам лучше знать, – Матушкин бросил быстрый взгляд на Бархатова, а затем снова опустил глаза.

Кирилл наконец взял чашку и одним глотком осушил её.

– Я договорился, чтобы вам звонили. Ближе к полудню, да? – Олег сверился со своими часами. – Я подумал, что вы захотите отдохнуть.

Бархатов кивнул. Да, ему нужно было хотя бы просто полежать, собраться с мыслями, привыкнуть к тому, что ситуация изменилась, смириться с тем, что Стаси больше нет… Он вздохнул и тут же почувствовал резкую боль в виске. Прижав ладонь к голове, слегка помассировал.

– Что? Плохо? – Матушкин вскочил с дивана. – Воды?

– Сдурел?! – рявкнул Кирилл. – Промёрз немного. Ну и нервы, сам понимаешь.

Матушкин не понимал – это было видно по его растерянной физиономии. Действительно, откуда у Бархатова нервы?

– Мне скандала только не хватало, – медленно проговорил Кирилл. – Представляю, как это будет выглядеть… – он вдруг неожиданно и зло рассмеялся.

Матушкин на мгновение оцепенел, а затем тихонько захихикал в ответ, присоединившись к этому холодному металлическому смеху и желая как можно скорее убраться из квартиры Бархатова.

Но Бархатов не дал ему этой возможности. Он велел Олегу ждать, переоделся и наскоро выпил ещё один эспрессо, давясь и не чувствуя вкуса. Матушкин сам был за рулём, и Кирилла этот факт неприятно кольнул – он не любил непрофессионалов. Но собственному водителю звонить не стал. Пусть отдохнёт. Даже если он понял, что с шефом творится неладное, он никогда ничем не выдаст этого. Смерть Стаси и его не оставила равнодушной – Кирилл видел, как тот покрылся мертвенной бледностью в момент известия. Ему пришлось ехать за город, чтобы привезти Бархатова. А ведь они со Стасей планировали провести там несколько дней и остаться на праздники. Но он сам все испортил, поэтому она ушла…

Матушкин и Бархатов молча приехали в офис, разошлись по кабинетам, даже не взглянув друг на друга. Бизнес ничего не хотел знать про выходные и праздники, он выдавливал все ненужные эмоции. Для него не существовало жизни и смерти. А Бархатов уже и сам не понимал, жив он или мертв…

Бархатов смотрел прямо перед собой, не в силах пошевелиться. Словно чугунная плита, реальность давила на него, требуя хоть какого-то эмоционального выплеска. Но он и так позволил себе слишком много.... И это было неправильно. Стало только хуже.

«Почему ты бросила меня?»

…Есть ли смысл выбирать между женщинами, когда тебе нужна любовь? Нет, не та любовь, о которой талдычат с экрана телевизора, в соцсетях и придурковатых песенках. Бархатов не верил в то, о чём любит разглагольствовать большинство людей на планете. Физиологическая потребность в любви, как в еде и питье, была гораздо понятнее и прагматичнее любых восторженных и путаных объяснений. Собственно, никто и не пытался объяснить Кириллу все прелести этого чувства – это было бы странно, учитывая его окружение.

В детстве Кирилл Бархатов был чрезвычайно развитым, но замкнутым ребенком. Он много читал, много знал и никому не верил. Это очень помогло ему потом – советчики бы только мешали. Бархатов скрупулёзно учился «делать» бизнес. Не тот, которым грешило большинство знакомых. А тот, о котором писали книги и для кого был создан список Форбс.

Кириллу исполнилось тридцать пять, и за семнадцать лет с того момента, как он покинул отчий дом, Бархатов достиг по-настоящему высокого финансового положения. Ещё учась в университете на физико-математическом, он познакомился с Вадимом Зальманом – тихим очкариком, которого Кирилл считал гением. Бархатов мог бы справиться и без него, разумеется, но история ведь не терпит сослагательного наклонения, поэтому Зальман был рядом с ним до того момента, пока не умер от аневризмы.