Портиа да Коста - Незнакомец

А вдруг сбежал из тюрьмы? Или даже из психушки? Клодия поежилась, хотя в ванной было тепло, и вновь задалась вопросом, где он сейчас? Все еще поблизости?

Надежно закрыв баночку с кремом, она мысленно отбросила самые страшные объяснения. Таинственный мужчина выглядел растерянным, почти дезориентированным, но, похоже, отдавал себе отчет в том, что делает. И одежда его – длинный, темный пиджак и развешенные на кусте светло-серые брюки, носки, рубашка и сушившееся на камне нижнее белье – не походила на тюремную или больничную. Если, конечно, он ее не украл.

Снова ударил гром, как будто громадные камни с грохотом скатились в овраг, и Клодия потянулась за красным шелковым кимоно. Сегодня она отказалась от обычного махрового халата как непривлекательного и скучного, а мерцающее алое кимоно, подарок Джеральда, привезенное из деловой поездки на Восток, больше соответствовало сибаритскому настроению. Клодия спускалась по лестнице, чтобы подготовиться к приятному вечеру, и шелк приятно холодил кожу, шурша и завиваясь, как живой ветерок, вокруг ног.

«Кроме того, незнакомец слишком мил и изящен для преступника, – решила она, доставая из холодильника бутылку белого вина, доброго ауслезе 1990 года, которое уже давно хотела попробовать. – Хотя он может оказаться душевнобольным, – признала Клодия, выбирая один из своих любимых «сомелье» фирмы «Ридель» и относя бокал и бутылку в гостиную. – Мыться в реке все же не вполне нормально».

«Так или иначе, теперь это чисто теоретические рассуждения», – подумала Клодия и, налив вина, откинулась на спинку дивана. С помощью пульта управления выбрала музыку. Больше она никогда его не увидит. Никогда не узнает, как он выглядит в одежде.

Комнату наполнила неподражаемая мелодия из «Мадам Баттерфляй», а глоток вина приятным вкусом растекся во рту. Вино оказалось именно таким, изысканным и фруктовым, как и ожидала Клодия, а с послевкусием пришло вполне логическое утешающее объяснение. В молодом человеке из реки, вероятнее всего, нет ничего загадочного и романтического, но это не помешает ей представлять его таким в фантазиях. Пусть сослужит службу до появления на горизонте настоящего любовника.

Снова загрохотал гром; и теперь он как будто был здесь… двигался на ней… тело прохладное, мужское, сильное. Она отставила бокал, представляя, что ее руки теперь его. Вот он касается ее шеи, потом плеча, потом груди, обхватывает длинными пальцами округлые контуры, соскальзывает яркий шелк кимоно. Сосок немедленно затвердел, и она словно услышала тихий смех незнакомца, хоть и не имела представления, как он звучит. Распахнув халат, Клодия обняла себя так, как обнял бы он, водя большими пальцами в медленном, нежном ритме. Жаль, что она не слышала его голоса, чтобы теперь представлять, как он нашептывает ей всякие нежности, слова восхищения. В своих фантазиях она, разумеется, идеально ему подходила.

Беспокойно пошевелив ногами, она развела бедра так, будто это он раздвинул их коленом, желая поскорее добраться до горячей медово-сладкой сердцевины. Вот он гладит ей живот, дразня, накручивает короткие волоски на пальцы; потом нежно раздвигает губы и находит клитор.

Сделав глубокий вдох, Клодия воспроизвела действия своего воображаемого любовника – и в ту же секунду в небе грянул гром, а великолепное сопрано Баттерфляй плавно перетекло в арию «Un Bel Di Vendremo».

«В ясный день желанный…»

Клодия, улыбаясь, водила пальцем по кругу и вызывала ослепительные ощущения, кружившие и танцевавшие у нее в животе. Героиня пела о возвращении возлюбленного – пустого, неверного Пинкертона, – но Клодия слышала в арии прежде всего весть о приходе чего-то нового. Кто-то явился сегодня в ее жизнь, пусть это лишь воображаемый образ, символ самоудовлетворения, волшебный дар ей на радость.

Вздохнув, она поерзала на диване, почувствовав восхитительное возбуждение от ощущения трепещущей, набухшей плоти под кончиком пальца. Скоро. Скоро она позволит себе кончить еще раз.

Гром гремел, нежный голос словно парил в воздухе… и вдруг кто-то громко и настойчиво заколотил в парадную дверь.

Сердце ее застучало почти с той же силой, что и кулак незваного гостя. Клодия отдернула руку и вскочила на ноги, чуть не опрокинув бокал с вином.

Она бросила взгляд на часы. Почти десять. Кто, интересно, мог заявиться к ней в такое позднее время, да еще колотить так, словно собирается выломать дверь? Резко запахнув халат, она выбежала в холл и дрожа остановилась там.