Екатерина Носкова - (не) Верь мне

Однако стоило переступить порог квартиры, как я тут же закрыла дверь на все замки, еще и ключ оставила в замочной скважине, повернув его так, чтобы никто не мог открыть.

Прислонилась спиной к двери и медленно съехала на пол. Руками крепко обхватила себя за плечи и глаза зажмурила.

Страшно.

Что я одна могу сделать против здоровых мужиков? Ничего. Как показала практика, на Стрельцова работают исключительно громилы, и я со своими метр шестьдесят – им на один зуб.

Тишина квартиры не давала покоя. А ведь я думала, что уже привыкла к одиночеству, но нет. Когда опасность дышит в затылок, хочется оказаться возле мамы, почувствовать ее теплые объятия, нежные и ласковые слова, которые могут вдохновить на подвиги, и не важно, что я давно уже не маленькая девочка.

Весь вечер я вела себя очень тихо и постоянно прислушивалась к шорохам в подъезде и разговорам соседей за стенкой. Даже на балкон не выходила, только слегка приоткрыла форточку, чтобы запустить свежий воздух.

Уже ночью лежа в кровати, подумала, что не такое мне и плохое жилье досталось.

За те деньги, что у меня были, удалось снять старенькую малосемейку, которая, в объявлении, громко называлась “студия”. Узкий коридор, небольшой санузел и комната. Небольшая кухонная зона, диван, маленький шкаф и небольшой обеденный стол, за которым с трудом поместятся двое. Здесь даже телевизора не было, хотя мне он и не нужен. Для новостей или просмотров фильмов, вполне хватает старенького ноутбука, который служит мне верой и правдой еще со времен студенчества.

Засыпая, решила для себя, что, как только раздобуду нужные документы, обязательно уеду куда подальше, но на зиму в этой квартире точно не останусь. Старая деревянная дверь, которая выходила на общий с соседями балкон, не внушала доверия, а значит, зимой от нее будет очень сильно тянуть холодом.

Утро началось с ругани соседей. Я старалась не вслушиваться, но отчетливо было слышно, что ругались женщина и мужчина, даже нецензурные слова проскакивали, потом хлопнула соседская дверь и все стихло.

Мда, мне предстоит очень веселое соседство.

На работу приехала пораньше и сразу погрузилась в изучение своих должностных обязанностей. Я должна хорошо знать свою деятельность, чтобы не привлекать лишнего внимания и не оказаться уволенной до того, как мне удастся выкрасть документы.

– Ой, девочки, нас главный собирает, – сказала Вика, спустя несколько часов. Я оторвалась от монитора и с облегчением размяла шею.

– Зачем? – спросила, вставая из-за стола, чтобы размять еще и спину.

– Не знаю. Скорее всего, опять какие-то нововведения будут, – легко пожала она плечами.

– И часто такое происходит?

– Иногда бывает, – кивнула головой Виктория, а затем достала помаду и начала подкрашивать губы.

Мда, только сейчас я заметила, что все коллеги, начали прихорашиваться: кто реснички подкрасит, кто прическу поправит. Усмехнулась. Все понятно. Девушки выходят на охоту за большими и богатыми боссами. Ну а я подготовила ежедневник, несколько речек, а телефон поставила на беззвучный режим.

Для совещания был выбран достаточно большой конференц-зал, однако за длинный, овальный стол все сотрудники не поместились, поэтому доставляли стулья и садились под стенкой. Судя по тому, с каким обыденным лицом мужчины приносили мебель – в этом не было ничего необычного, просто рабочие моменты.

Неожиданно широкие двери конференц-зала распахнулись, и в помещение вошли несколько мужчин одетых в деловые костюмы. Стоило им переступить порог, как со всех сторон послышались женские вздохи восхищения.

– Вот он, – прошептала Вика, присаживаясь на соседний стул.

– Кто ОН? – спросила коллегу, просматривая записи в ежедневнике.

– Настя, ты, что совсем меня не слушала? – громче, чем позволяли правила приличия, возмутилась она, но быстро опомнилась и понизила голос до шепота. – Он – это самый шикарный мужик на свете, начальник нашего отдела. Жаль, что недоступный.

Ах, да! Вчера ведь весь день коллеги прожужжали о красавчике-начальнике, который оказался не падким на прелести всего женского коллектива. Чем, собственно, еще больше волновал женские сердца.

– О боже, – тихо пискнула Вика, опуская глаза на колени.

А я с интересом смотрела, как у нее розовеют щеки.

– Ты себя плохо чувствуешь? – спросила, притрагиваясь к ее плечу. К черту красавчиков – тут человеку плохо.

– Тссс, – прошипела она и, дернув плечом, сбросила мою руку. Вика приподняла голову, посмотрела на меня, а потом медленно скосила глаза в сторону.