Екатерина Белая - Пепел его любви

Глава 3

Она стояла посреди гостиной своего дома. За окном чернела ночь, в доме тоже было темно.

– Дочка… – услышала она голос отца и, обернувшись, увидела его сидящим на диване, – твоя мама сегодня приходила, сказала, чтобы ты не забывала про обещание, данное ей.

Диане стало жутко, она обняла себя за плечи и подозрительно посмотрела на отца.

– Пап, мама умерла много лет назад, – глухо произнесла. – Как она могла прийти к тебе?

Мужчина поднялся с дивана и, подойдя, мягко потрепал её щёку. Он всегда так делал, когда Диана грустила.

– Милая, я ведь тоже умер, – сказал будничным тоном.

– Что ты такое говоришь?! – выдохнула девушка потрясено.

– Это неважно, дочка, – спокойно произнёс он. – Ты помнишь, что обещала матери?

– Помню, но… – тревога заполнила душу, – Пап, ты пугаешь меня!

– Диана, скажи, – потребовал мужчина.

– Слушать своё сердце и быть счастливой, – вымолвила, не понимая, зачем отцу это надо.

– Правильно, – кивнул он и погладил её волосы. – Почаще вспоминай это. И не смей думать, что ты одна! Мы всегда рядом.

Она кинулась к отцу в объятия, такие надёжные и родные, не понимая, что за странный разговор у них сейчас состоялся.

И вдруг резко осознала, что лежит на кровати в полной темноте.

Сон. Это был всего лишь жуткий сон.

Диана поднялась, понимая, что находится не в своей комнате, а в спальне для гостей в доме Алистера. Такой же мрачной, как и остальной дом.

Она рассмотрела его вчера. В нем царила мрачная обстановка. Мягкая мебель из темных пород дерева в чёрной кожаной обивке, декорированные под кирпичную кладку стены, на которых в простых рамках висят постеры с изображением мотоциклов, раритетных машин и рок-групп.

Было ощущение, что Диана оказалась в холостяцкой берлоге какого-нибудь байкера, а не самого влиятельного и богатейшего человека в городе. Небольшой кирпичный особняк с пристроенным гаражом ничем не примечательный и не броский и стоял на окраине обычного жилого района. Похоже, Виктор не стремился к роскоши.

Жестокая реальность вновь навалилась тяжелым грузом заставляя вспомнить, что отец мертв, и она никогда больше его не обнимет, не услышит его голос.

Диана рухнула на кровать и, уткнувшись в подушку, завыла как раненый зверь. Горе снова заполнило душу до краев, боль поглотила разум. Рыдала, пока не почувствовала полную опустошённость, и просто лежала в кромешной темноте и слушала, как тикают часы. Когда этот звук начал раздражать, Диана сползла с постели и направилась в ванную.

Приняв прохладный душ и одевшись в спортивные штаны и майку, она ощутила потребность увидеть Дэвида.

Без единого шороха зашла в соседнюю спальню и с облегчением увидела, что брат умиротворённо спит, подложив ладошку под щеку.

Милый ангелочек. Такой маленький и беззащитный.

Несмотря на то, что они родные только по отцу, Диана любила брата больше жизни. Когда он родился, ей было четырнадцать, и она уже тогда поняла, что это самый лучший ребенок на свете.

Поправив одеяло, незаметно поцеловала белобрысую головку и вышла из комнаты.

Спать не хотелось совсем, зато очень хотелось пить, и она спустилась на первый этаж. В ночное время эта часть дома казалась ещё более устрашающей.

Диана босыми ногами прошлёпала к холодильнику и достала бутылку с водой. Жадными глотками блаженно утоляла жажду, соглашаясь с утверждением, что вода – это источник жизни.

– Не спится? – раздался позади тихий низкий голос.

От неожиданности девушка пропустила глоток и закашлялась. Она круто обернулась и увидела на пороге кухни хозяина дома.

Из одежды на нем были лишь свободно сидящие на бёдрах серые спортивные штаны. Верхняя часть тела была обнажена, открывая взору мускулистые руки и плечи, покрытые темными татуировками.

– Господи! Виктор! – прокашлявшись, выдавила из себя Диана. – Нельзя же так подкрадываться к людям!

Его присутствие вызвало тревогу, сердце отбивало бешеный ритм. Алистер лишь усмехнулся и направился к ней, двигаясь, словно он хищник. Приближался, сверкая тёмными глазами.

Диана напрягалась всем телом и медленно двинулась в противоположную от него сторону, чем вызвала усмешку на его лице.

– Что ты делаешь, цветочек? – спросил, прищурившись и продолжая наступать.

– Ты знаешь, что я делаю, – ответила, попятившись.

– Знаю, – согласился и скользнул взглядом по её фигуре, в глазах вспыхнул голод. – Только смысл? От меня не убежать.

Она почувствовала, как уперлась в разделочный стол, и запоздало поняла, что загнала себя в ловушку.