Адалин Черно - Останься единственным

– Привет, – улыбается Софья, поднимаясь сразу, как я захожу в кабинет.

Шагает ко мне и останавливается, глядя снизу вверх с улыбкой.

– Я по делу, – добавляет. – Мне нужно, чтобы ты поехал со мной в больницу.

– А родители? – уточняю.

– Им знать необязательно.

Софья тяжелым грузом ответственности легла на мои плечи после того, как я позвонил Арсу с просьбой поднапрячь связи и узнать, через кого действует Арбатов. В обмен он попросил съездить за его сестрой и дал адрес. В доме, куда меня привел навигатор, оказался наркопритон. Софья не употребляла, что я потом проверил по анализам, но сам факт ее там нахождения, конечно, напряг. Теперь вот… она приходит ко мне всякий раз, когда ей требуется помощь.

– И что такого ужасного произойдет, если они узнают?

– Заставят избавиться от ребенка, – тихо говорит она.

– Ты беременна? – от шока у меня распахиваются глаза.

Впервые я увидел ее месяц назад. За это время она приходила ко мне всего несколько раз, но все эти разы она лишний раз демонстрировала, насколько еще ребенок. Ей едва исполнилось восемнадцать. Какой, к черту, ребенок?

– Только не говори никому, – просит. – Ни родителям, ни Арсу.

– Твой брат должен знать.

– Нет, прошу… я сама ему скажу, когда узнаем точно.

– То есть ты еще и не уверена?

– Не-а.

Я немного выдыхаю, но все же напоминаю себе, что бдительность терять рано.

– Ладно, поехали.

Я забираю Софью и забираюсь вместе с ней в салон автомобиля. Она диктует Диме адрес и молчаливо утыкается носом в боковое стекло. Обычно она трещит без умолку, а тут – молча едет.

– Отец ребенка, знаешь, кто? – спрашиваю.

– Конечно! – выпаливает с обидой. – Или ты думаешь, я направо и налево?

– Нет. Конечно, нет. Его почему не взяла?

– Я же сказала, что не уверена в беременности.

– И поэтому пришла ко мне, – хмыкаю.

– Ты надежный. И умеешь хранить секреты, – она мне подмигивает.

В тот вечер, когда я нашел ее в наркопритоне, Арсу ничего о нем не сказал. Дождался результатов анализов и провел с Софьей профилактическую беседу, хотя стоило рассказать, конечно. С детьми я не умею обращаться от слова совсем. А уж с подростками – тем более. Софье, конечно, восемнадцать, но ведет она себя глупо. Может, из-за того, что избалована, может, потому что родители за ней почти не смотрят, откупаясь деньгами, может, потому что нет близких людей, с которыми можно поделиться. Не зря же она у меня многое спрашивает. Видимо, больше не у кого.

– Если ты окажешься беременной – при мне позвонишь брату и все расскажешь.

– Конечно, – резво соглашается.

– Я не шучу, Софья. Сообщишь сразу же, или я расскажу ему про притон.

– Ладно, – бурчит недовольно.

Явно изначально планировала схитрить. С нее станется сбежать.

– Идти с тобой или ты сама?

– Сама, конечно! Еще не хватало, чтобы подумали, что ты папочка.

– И правда.

– Жди меня в машине, я после приема приду.

– Давай.

Софья выбегает из автомобиля и, перейдя дорогу, скрывается за дверью клиники.

– Кирилл Викторович, я могу отойти? В аптеку на несколько минут, – спрашивает Дима, глядя на меня через зеркало заднего вида.

– Можешь, конечно.

Оставшись один, достаю планшет и открываю таблицу с отчетами, которые получил сегодня утром. Из-за совещания и теперь вот Софьи не было возможности их посмотреть. Бегло прохожусь взглядом по цифрам. Сосредоточиться не получается, и я отключаю экран. Поворачиваю голову в сторону клиники и глазам своим поверить не могу. Там стоит Кира. Пытается запихнуть какую-то книжечку в зеленый рюкзак, а затем, психанув, застегивает рюкзак и перебрасывает его через плечо. Книжечку к себе прижимает. Я машинально осматриваю ее всю. С головы до ног ее сканирую, чувствуя, как внутри какой-то пожар поднимается от одного только взгляда. Мать его, только этого хватает.

Не соображая, что собираюсь делать, открываю дверцу и выхожу на улицу. Она меня не видит. Стоит по другую сторону улицы и что-то печатает в телефоне с улыбкой. Осмотревшись по сторонам и убедившись, что машин нет – иду к ней. Шагаю через дорогу и останавливаюсь у бордюра. Пока только смотрю, не решаясь подойти ближе.

Мои часы, купленные не так давно по совету кардиолога, начинают вибрировать. Я поднимаю руку, мажу взглядом по экрану – предупреждение об учащенном пульсе. Рядом с ней было всегда только так. Всегда.

Ослабляю ремешок часов, а затем и вовсе снимаю их с руки и отправляю в карман. В конце концов, это просто рекомендация. От того, что у меня сердцебиение ускорилось, я не умру.