Михаил Рицнер - Меня зовут доктор Левит. Реальная история придуманных людей

Аарон Левит, мой дед, и его жена (в девичестве – Любарски) были родом из города Черновцы, которым в те годы практически управляли евреи. Когда в 1940 году Черновцы были оккупированы Красной Армией, тысячи евреев были арестованы и высланы в Сибирь, так как среди них было много «нежелательных элементов» – предпринимателей и интеллигентов, общественных и культурных деятелей. 12 12 Черновцы были оккупированы СССР и вошли в состав Украинской ССР. 5 июля 1941 года город был занят румынскими войсками. Румыны создали еврейское гетто и массово расстреливали евреев. В 1944—46 гг. оставшиеся в живых евреи покинули Черновцы, многие уехали в Израиль. Хотя моя бабушка была учительницей, а дед – врачом, их тоже причислили к «нежелательным элементам» и отправили в Казахстан. Нет худа без добра – депортация спасла их от Холокоста.

Мой отец, Иосиф Аронович Левит, родился в год окончания войны в Киеве, куда его родители вернулись из ссылки. Киев был разрушен войной. Многие украинцы, благодаря эвакуации и Холокосту, улучшили свои жилищные условия, заняв квартиры евреев и разграбив их добро. Кому война, а кому мать родна. Хороша дружба народов! Когда территория Украины была освобождена от нацистов и их добровольных помощников, домой стали возвращаться фронтовики – евреи. Из-за конфликтов на жилищной почве в Киеве происходили стычки и погромы. Трудное послевоенное детство досталось моему отцу. Дед Аарон умер от рака желудка, когда моему отцу было всего тринадцать лет. Однако, папа, несмотря на большие трудности, стал окулистом, заведовал отделением, был уважаемым человеком и востребованным врачом.

Моя мама, Полина Семёновна Штильман, родилась в Киеве и была на пять лет младше отца. Ее семья была родом из местечка Смиловичи, что в 27 километрах от Минска. Небольшой городок имел пять синагог, две православные церкви, костёл и мечеть. Штильманы успели эвакуироваться в Томск до прихода фашистов в 1941-ом году, которые уничтожили в гетто Смиловичи всё еврейское население, порядка 2000 жителей. После войны Штильманы осели в Киеве. Мама выучилась и стала учительницей младших классов. Полина оказалась пациенткой моего отца. Потом он говорил: «крупные янтарные глаза, длинные ресницы, чувствительный рот и настойчивый библейский характер мамы не оставили меня равнодушным». И они поженились.

– Уважаемые пассажиры! Наш самолёт набрал высоту, – голос стюардессы вернул Марка в реальный мир. – Можно расстегнуть ремни безопасности. Экипаж желает вам приятного полёта. Благодарю за внимание!

Марк покрутил головой и осмотрел салон самолёта. Все сидели на своих местах, кроме ожидающих в очереди в туалет, и им не было дела до его размышлений.

По словам мамы, я рос необщительным ребёнком и не любил играть с другими детьми. И правда, они дразнили меня «рохлей», подшучивали надо мной, что было унижением. Драки оставляли мне как физическую боль, так и душевную. Я плакал ночами под одеялом. Короче, мне долго не удавалось обрести уверенность в себе и стать сильным. Какая-то часть меня осталась там, в детстве, и до сих пор нуждается в поддержке. Может быть поэтому случилось то, что случилось?

С семи до девяти лет меня посреди ночи находили то в гостиной, то на кухне или на балконе в одних трусах: после пары хлопков по щекам, я приходил в себя, но не мог объяснить, как я там оказался «почти спящим». Меня звали «лунатиком». Мама пыталась запирать двери, но врачи отсоветовали. Такие приступы случались со мной раз в два-три месяца, а затем прошли без лечения. Сам я ничего такого не помню.

Читать я научился рано. Был хорошим учеником в начальной школе, хотя моя память могла бы быть и получше. Дальше – я скатился в учёбе, стал одним из самых плохих учеников в классе. Не в последнюю очередь из-за того, что пытался быть похожим на крутых ребят в классе. Тогда меня занимало отношение ко мне одноклассников. Помню, что спортом я не занимался, так как стыдился проиграть. Когда у меня что-то не получалось, мама говорила, что я «шлемазл». 13 13 Шлемазл – неудачник, неумеха, человек, у которого руки растут явно не из плеч (идиш). Что касается трудностей общения, то они остались, я замкнутый человек. Ну и что? Да к тому же мне трудно быть кому-то интересным. Люблю шахматы, футбол, книги, триллеры и читаю много про историю. Когда мне было пятнадцать, отец оставил семью, но мы выжили с помощью маминых родителей. Я долго не мог принять уход отца и не смирился до сих пор. Мы иногда встречались, гуляли и много разговаривали.