Анастасия Пырченкова - Неисправимый

«Брат, брат, брат…» – билось набатом в висках, пока я барахталась в своём отчаянии.

Будто в каком-то чёртовом романе оказалась, но, в отличие от них, никакого счастливого конца для нас не предусмотрено. Это не сказка, а жизнь, где чудес не случается. Оставалось только жалеть себя и пытаться как-то смириться с произошедшим и жить дальше. Но проще сказать, чем сделать. Хватило ужина, чтобы понять, что даже осознание нашего родства не унимало тех чувств, что пробудил во мне Мстислав. Так что, наверное, даже лучше, что он теперь меня ненавидит. Глядишь, станет держаться подальше от моей персоны. Мне так точно будет спокойнее.

Сколько бы так просидела, неизвестно. Дверь отворилась почти бесшумно. Шаги отца тоже были тихими. Он хмуро осмотрел созданный мною хаос, затем его бровь и вовсе недоумённо приподнялась, когда взгляд остановился на оставленной Мстиславом вмятине на двери. Послышался усталый вздох. Мужчина прошёл вглубь комнаты и уселся в кресло, аккуратно похлопав по подлокотнику в явном приглашении.

– И что вы не поделили?

Я же… рассмеялась.

Вот что ему сказать?

Папочка, понимаешь, я познакомилась с парнем, в которого втюрилась, как последняя идиотка, а оказалось – это мой родной брат, который меня теперь ненавидит, потому что с чего-то посчитал, что всё это было игрой и подставой, которую я с обиды подтвердила?

О да, папочка оценит!

Даже возникла мысль реально сказать правду. Посмотреть на реакцию. Может, тогда вместе посмеёмся, кто знает.

– Ульяна, – послышалось от него всё такое же хмурое. – Я спросил, что у вас произошло, и что вы не поделили, – помолчал немного, после чего добавил устало: – Хоть ты не ври мне, ладно?

Посмотрела на него затравленным взглядом и покачала головой.

– Это не важно, – произнесла я охрипшим после криков голосом. – Уже не важно, – повторила уже тише. – Всё хорошо.

Ну или будет. Когда-нибудь.

Зато путы истерики отпустили, позволяя, наконец, мыслить здраво.

– Мстислав вспыльчивый. Очень. Но отходчивый. Прояви терпение, – по-своему расценил случившееся родитель. – Я понимаю, тебе здесь пока некомфортно и неуютно. Но ему тоже нелегко привыкнуть к тому, что в его жизни теперь есть сестра. Сама понимаешь, я тебя не в предыдущем браке «нашёл», – заново похлопал по подлокотнику, подзывая к себе ближе.

Я на его слова согласно кивнула, осматривая убитую обстановку. Постаралась на славу, нечего сказать. А ведь никогда раньше не считала себя склонной к такому проявлению агрессии.

– Я сорвалась, – пояснила отцу, оставаясь на прежнем месте. – Прости. Не знаю, что на меня нашло. Такое впервые на самом деле.

– То есть рассказывать отказываешься? – насмешливо отозвался папа, сам поднялся на ноги, подошёл ко мне, подхватил под локоть и повёл прочь из комнаты. – Прям, как брат. Такая же упрямая, – проворчал беззлобно.

Пришли мы на кухню. Там была всего одна служащая, которой отец велел убрать в моей комнате. Сам же… принялся готовить мне мой любимый горячий шоколад. Ещё и мороженое из морозилки достал, поставив передо мной.

– Прости, я не спец по части женской депрессии, – улыбнулся виновато. – Срабатывает? – добавил участливо, кивнув на мороженое.

Невольно рассмеялась, но на этот раз искренне и свободно, чувствуя, как внутри меня, и правда, ослабляется тугой узел.

– Срабатывает, – кивнула чуть смущённо. – Спасибо, – взяла предложенную ложку и зачерпнула немного холодного десерта.

– Кажется, ещё полагается попкорн, мелодрама и куча бумажных салфеток, – призадумался, набирая мне чашку шоколада из кофемашины.

– Можно и без поп-корна, а вместо мелодрамы какой-нибудь триллер. А то, боюсь, мы с тобой оба заснём ещё в начале фильма.

Что поделать, не любим ни он, ни я всякого рода сопливые девчачьи фильмы. Скукота!

– С поп-корном, у нас и так напряжёнка, – удручённо вздохнул родитель. – Мы тут, понимаешь ли, только исключительно здоровой пищей питаемся, – поставил чашку передо мной и склонился, продолжив уже заговорщицким шёпотом: – Мороженое – нелегальное. Не сдавай меня.

И снова я рассмеялась.

– Ни за что! – пообещала ему. – Но только если ты обещаешь им со мной делиться! – добавила следом, продолжая уделять внимание мороженому.

– Договорились, – хмыкнул отец и отошёл за порцией кофе для себя.

– А за комнату прости, – шумно выдохнула я, опустив взор. – Правда, прости. Честно, мне не свойственны такие истерики. И я постараюсь больше не допускать подобного, – взяла чашку с шоколадом, закинула в него несколько ложек мороженого и принялась попивать напиток мелкими глотками.