Ангел с хрустальным сердцем (СИ)

Я не заставил себя долго ждать и уже через секунду страстно целовал её.

Глава Четвёртая

Глава Четвёртая

Все оставшееся время мы с отцом проводили в кабинете, разбирая документы. Я ввел его в курс дел и позвонил в главный офис компании. Марли, узнав о моем отъезде, очень удивилась, но беспрекословно выполнила все распоряжения.

Только в воскресенье утром мне удалось поговорить с мамой. Я объяснил ей всё и пообещал, что мы сыграем помолвку сразу же, как только я прилечу из Нью-Йорка.

Марго, в отличие от нее, спокойно на все отреагировала. Только потребовала, чтобы я постоянно созванивался с ней.

Вечером я попрощался с ними и ночью выехал в Лондон, так как мой рейс был рано утром.

Всю дорогу до аэропорта меня терзали сомнения. Впервые за столько лет я возвращался на Родину. И, как бы странно это не звучало, я знал, что после этой командировки вся моя жизнь кардинально изменится...

Когда я добрался до Хитроу, бессонная ночь все же дала о себе знать. У меня было лишь одно желание: поскорее сесть в самолет, чтобы хоть немного отдохнуть. Но, как назло, регистрация проходила очень долго, а после стало известно, что по причине сильного тумана вылет откладывается на два часа.

Мне ничего другого не оставалось, как пройти в зал ожидания. Я нашел свободные места у огромного окна, выходящего на взлетную полосу, и сел в одно из кресел.

Но мой отдых длился совсем недолго. Не успел я прикрыть глаза, как рядом послышался детский визг. Маленькая девочка плакала, пытаясь привлечь к себе внимание окружающих. Этот звук был просто невыносим. Я уже думал, что мой мозг вот-вот взорвется.

- Лина! Прекрати, кому говорю! - ругала ее мать, от чего она начала кричать еще громче.

Это мучение продолжалось уже около десяти минут. Она перестала визжать, но теперь ныла и о чем-то болтала. Наконец я не выдержал и, посмотрев на нее строго, произнес:

- Сколько можно плакать?! Успокойся и перестань хныкать! - после повернулся к её матери. - А Вы угомоните своего ребенка. Если не умеете с ним справляться, значит, и рожать не надо было!

Она посмотрела на меня сквозь стекла солнцезащитных очков и, взяв на руки свою плачущую дочь, встала и ушла в другой конец помещения.

Я получил долгожданную тишину, хотя голова уже раскалывалась от боли. Ноги затекли, и я решил немного походить. Мимо сновали туда-сюда люди, постоянно подходя к табло с расписанием рейсов. Я взглянул на него и выругался про себя.

- Когда прилетит самолет из Нью-Йорка? - спросила молодая девушка у сотрудницы аэропорта.

- Над Атлантическим океаном нависли грозовые облака, и в скором времени ожидается шторм. Как только что-то изменится, я вам сообщу, - закончила женщина и понимающе улыбнулась.

Узнав об этом, мне еще больше расхотелось уезжать. Казалось, сама природа говорит мне: Ты не должен лететь в Америку!. Я отогнал от себя эту глупую мысль и пошел в туалетную комнату.

Включив холодную воду, я внимательно рассматривал свое отражение в зеркале. Короткие черные волосы в небольшом беспорядке, на лице утренняя щетина, синие глаза покраснели от усталости и дорожной пыли. Наскоро умывшись, я кое-как привел себя в порядок и, достав из кармана телефон, набрал номер Марли.

- Да, мистер Кинг. Чем могу помочь? - моментально ответила девушка.

- Мой рейс отложили на неизвестное время, - начал я. - Если до вечера самолет не прилетит, позвони в Нью-Йоркский офис и сообщи, чтобы сегодня не ждали меня.

- Хорошо. Что-нибудь еще?

- Нет. Пока ничего. Если что-то понадобится, я позвоню, - после этих слов я сбросил вызов и убрал телефон.

Выключив воду, я вернулся в зал ожидания. Здесь все было по-прежнему, за исключением того, что за окном снова шел дождь. Я сел на свое кресло и оглянулся по сторонам.

Первое, что я увидел, была та женщина с дочерью. Она больше не была в тех очках, которые совсем не подходили к погоде. Выглядела она совсем неприметно в своем черном брючном костюме и такого же цвета пальто, накинутым на худенькие плечи. Короткие светлые волосы собраны в хвост.

А на девочке были джинсовые штанишки и розовый свитер. Она отличалась от своей матери более темным цветом волос и радостным видом, будто это не она несколько минут назад громко плакала. Хотя я очень плохо разбираюсь во всем, что касается детей, ей на вид было около трех лет, может, чуть больше. На данный момент малышка сидела на коленях у матери и что-то разглядывала в книжке.

Во мне вдруг проснулась вина. Я чувствовал себя ужасно виноватым перед ними. Мне не следовало так реагировать на детский плач и тем более хамить или пугать их. Просидев в раздумьях еще пару минут, я встал и направился к ним.