Холден Ким - Гас (ЛП)

— Ты такая красивая. — Слова прозвучали так тихо, что я даже не уверен, слышала ли она их.

Но легкая улыбка на ее лице, говорит, что "да".

Черт, я мечтал об этом целую вечность. Целовать Опти. Пока она лежит на спине, я приподнимаюсь и ложусь сверху, беру ее лицо в свои руки и благодарю Бога за то, что вот-вот произойдет.

А потом закрываю глаза и опускаю свои губы на ее. Этот поцелуй не похож ни на один из тех, что были в моей жизни. Перед глазами самым настоящим образом взрываются фейерверки. Я люблю эту девушку. Люблю каждую ее клеточку. Но что я люблю больше всего сейчас, — это целовать ее. Как она встречает каждое движение моего языка своим. Как подхватывает темп и глубину, которые я задаю.

После нескольких минут поцелуев я так возбужден, что даже ничего не вижу перед собой. Все мое тело поет. Я хватаюсь за ворот майки и тяну ее вверх, спрашивая между лихорадочными поцелуями: "Снимаем?"

Она, практически не дыша, отвечает: "Да".

Как только майка становится историей, у меня возникает одно желание — почувствовать ее к ожу своей. Скатившись с Опти, перетягиваю ее, и она опускается на меня всем своим весом, обхватывая коленями по бокам. Я еще больше возбуждаюсь от этой сцены, если это вообще возможно. Ее соски трутся о мою грудь, отчего каждый нерв во всем теле напрягается и кричит от бешеного наслаждения. Я притягиваю Опти и снова завладеваю ее ртом. Это глубокий и очень требовательный поцелуй. Она тоже этого хочет. Ее тело трется о мое, я просовываю руку и приспускаю боксеры, чтобы обнажился член. Еще один барьер уничтожен. Потом перемещаю руку на спину и ласкаю ее пальцами, пытаясь мысленно заставить себя сбавить обороты. Последние несколько минут я был не в себе, а мне хочется помнить каждую секунду происходящего. Каждую деталь. У меня только один шанс. Я это знаю и хочу, чтобы все было идеально. Она осыпает поцелуями мою шею и спускается к груди, чередуя нежные, восхитительные движения губ жгучими, игривыми укусами и сексуальными, мучительно-дразнящими касаниями языка. В эйфории от ее действий, я скольжу рукой вниз по спине, опускаю на ее трусики, сдвигаю тонкую ткань в сторону и начинаю ввод ить в ее лоно средний палец. Б ольше не могу терпеть. Я должен снять эт и чертовы вещи. Обоими руками хватаюсь за резинку ее трусиков, то же самое одновременно делает и она. Не зря говорят, что великие умы мыслят одинаково. Опти встает, чтобы их снять, и я твердо намерен последовать ее примеру пока... не замечаю, как она просовывает большие пальцы под ткань и танцующими, плавными движениями стягивает eё вниз. Я полностью парализован видом обнаженной женщины, стоящей надо мной.

Она переступает через трусики, и я г оворю: "Не двигайся".

— Что? — тихо спрашивает она.

— Я просто хочу посмотреть на тебя.

В нимательно изучаю ее тело в последний раз, а потом мы встречаемся взглядами, наполненными нуждой и желанием. Я сбрасываю боксеры, а она встает на колени и упирается руками по обе стороны от моей головы. Опти целует меня, и я понимаю, что мы оба готовы.

— Опти, если мы хотим это сделать, то мне нужно взять презерватив. — Она хочет. Я вижу это по ее лицу, но все же должен дать ей возможность одуматься.

Она берет меня в свою руку. Первый раз она дотрагивается до меня там.

— Черт, Опти. Только не убирай.

— Никогда? — с чертиками в глазах спрашивает она.

— Никогда-никогда, — отвечаю я.

— Я не могу забеременеть, Гас, помнишь об этом?

— Но...— Черт, если она предлагает то, о чем я думаю...

— А ты с кем-нибудь был без презерватива?

Она предлагает именно это. Я качаю головой.

— Нет. Никогда.

— И я тоже. Если ты хочешь с ним, то... — Ее голос замолкает, она просто смотрит на меня несколько секунд, а потом продолжает. — Но если ты не против...

— Я не против. — Я, черт возьми, совсем не против.

Она взглядом дает мне отмашку.

Я киваю, глядя на нее с умоляющим выражением лица.

Все еще держа меня в руке, она направляет член в свое истекающее соками лоно и опускается на него.

Я теряю разум, когда он проскальзывает внутрь, и она плотно обхватывает меня. Никогда не чувствовал ничего подобного. Никаких барьеров, просто ощущение влажной теплой кожи. Вот это близость. Теперь я это понимаю.