Александра Вьюга - Я (не) нужен тебе

– Здорово! Мне в ту же сторону. Поедем вместе?

– Извини, я пока не еду домой. – Обшариваю взглядом крыльцо и замечаю возле дальней урны Женю, с сигаретой, зажатой между пальцами. – Меня Женя ждёт.

Полина прослеживает мой взгляд и вскидывает брови:

– Женя? Ты подружился с Женей? – Она смотрит на меня с некоторым удивлением: – А ты знаешь, что Женя…

– Нет, – быстро обрываю я её. – Мы не будем обсуждать Женю. Это неэтично. Извини. Пока.

Я оставляю Полину и иду к существу.

– Твоя коллега положила на тебя глаз? – спрашивает Женя довольно безразличным тоном, туша в урне сигарету.

– Не думаю.

– Она тебе что-нибудь сказала про меня?

– Нет. Хотела, но не успела.

– Хорошо. Идём.

На деле бар оказывается немецким пивным рестораном, но, когда нас сажают за столик и вручают меню, цены выглядят действительно достаточно демократично, и я расслабляюсь.

– Попробуй их фирменные колбаски, – советует Женя. – Под пиво просто идеально. И к ним идёт офигенная капуста. Ещё давай гренки на двоих возьмём. Чёрные, с чесноком, здесь большая порция. И соус сырный. Лучше сразу два.

В этот момент мои мысленные весы склоняются в сторону «Женя – парень». Как-то сухо, по-деловому и по-мужски это всё звучит. Но Женя их тут же выравнивает, мягко и лукаво улыбаясь:

– Извини, Андрей, я давлю на тебя? Может ты хочешь что-то другое?

Чёрт.

– Доверюсь твоему выбору, – отвечаю я.

– И это правильно. Я разбираюсь в хорошей еде.

Женя ненавязчиво помогает мне и с выбором пива, и мы делаем заказ. Сначала почти молча едим эти восхитительные колбаски с не менее восхитительной капустой и гренками, а потом, когда голод оказывается утолён, Женя говорит:

– Ну, рассказывай.

– Что тебе рассказывать?

– Как ты дошёл до такой жизни, что не можешь отличить девушку от парня?

– А может быть это лучше ты мне расскажешь, как ты дошла до такой жизни, что тебя нельзя отличить от парня? Или может быть расскажешь, как ты дошёл до такой жизни, что тебя нельзя отличить от девушки?

Женя смеётся, а потом отвечает:

– Андрогинная внешность. Никогда не слышал?

– Слышал, – бурчу я недовольно.

Конечно я чего-то там слышал про андрогинную внешность, но немного. Правда, в Москве я навидался всякого: и парней, переодетых в девушек, и девушек, переодетых в парней, но понять кто передо мной, я обычно мог, пусть и не всегда сразу.

– Ты специально так одеваешься? – спрашиваю я. – Нравится развлекаться, вводя людей в заблуждение?

Женя отпивает пиво и довольно облизывает губы:

– Не-а. Не поверишь, ты у меня такой первый. Обычно я одеваюсь так, что сомнений не возникает. Просто сегодня я так оде… Чёрт! В общем, этот балахон оказался на мне сегодня случайно, просто утром я обли… Короче, на меня утром пролился кофе, а я уже опаздыв… Да блядь! Это невозможно! Я ду… Мне казалось, это будет проще. Всё. Давай лучше ты говори, а я буду молчать. В нашем удивительно богатом русском языке невозможно обойтись без глаголов, выдающих половую принадлежность рассказчика.

Теперь уже смеюсь я, а Женя возмущается:

– Ну что ты ржёшь?! Рассказывай давай лучше, как ты под стол пешком ходил, как в школе дрался, как тебя предки наказывали, как с девушками встречался, ну и так далее.

– Зачем тебе это? Под стол все примерно одинаково ходят, в школе я особо не дрался – у меня отец строгий, так что себе дороже было. А девушки… Я московский вуз закончил, на последнем курсе у меня случилась несчастливая любовь. Точнее, сначала она была счастливая, а потом меня променяли на тугой кошелёк и красивую машинку.

– Такие истории тоже почти у всех есть. Это жизнь, Андрей. И влюбляться – большая глупость.

Меня несколько удивляют эти слова, довольно трагичные, но произнесённые таким ровным и спокойным тоном, словно просьба передать соль. Женя не даёт мне обдумать и спрашивает:

– Ты же только с сегодняшнего дня на работу устроился. Где ты раньше работал?

– В Москве. Меня сократили весной. Кризис же. И вместе с работой я потерял девушку, с которой жил последние два года. С безработным инженером ей оказалось не по пути.

Женя смотрит на меня со снисходительным сожалением:

– То есть ты сейчас весь такой с разбитым в очередной раз сердцем?

– Нет. После первого раза я больше не влюблялся. Не знаю почему. Просто так вышло. Может быть пока мне не встретилась та самая… Так что сейчас я просто весь такой, чувствующий себя доверчивым идиотом.

– Это пройдёт. Это лучше, чем разбитое сердце, поверь мне.