Татьяна Воронцова - За шаг до встречи

– Что ты чувствовал в эти минуты?

– Счастье.

– Правда? Знаешь, я неоднократно задавала разным людям, говорившим о счастье, один и тот же вопрос: по каким признакам они определяют, что это именно счастье? Потому что может же быть простое удовольствие, приятные эмоции…

– Я знаю, что такое удовольствие и что такое приятные эмоции, – спокойно сказал Дэмиен. – И чувство счастья с ними не путаю.

– Хорошо. Тогда расскажи мне, как это ощущалось.

– Как мгновенное постижение смысла человеческой жизни. Смешно?

– Нет. С чего ты взял?

– Симптомом (если только это слово здесь уместно) счастья служит особое, ни с чем не сравнимое ощущение благоговения, захваченности, одержимости, которое буквально выдёргивает тебя из привычной среды. Священный трепет, возникающий от прикосновения к тайне. Внезапное обнаружение божества внутри. Довольство собственной жизнью не имеет к этому волшебству никакого отношения.

Потрясённая, она молчала.

– Позже, в повседневной суете, ощущение это, конечно, исчезает, – нехотя продолжил Дэмиен. – И внутри образуется свербящая пустота, которая побуждает опять и опять взбираться на скалы. – Он вздохнул. – Возможно, у тебя создалось впечатление, что все предпринимается ради единственной цели – почувствовать себя счастливым, насладиться этим состоянием. Но поверь, сам процесс восхождения имеет не меньшую ценность, чем результат. Когда я лезу по отвесной стене, обливаясь потом, вдыхая жар нагретых солнцем камней, чувствуя кожей их шероховатость и твердость, не думая ни о чем, всецело полагаясь на мудрость своего тела, я воистину жив. Этот опыт не сравнится ни с чем. Разве что с участием в реальном рукопашном бою, где ты рискуешь свой жизнью, а враг твой рискует своей. Полноценный контакт с предметным миром.

– Мне этого не понять, – покачала головой Даша. – Я не занималась скалолазанием и не участвовала в рукопашном бою. Немного дралась, когда была подростком. Но не могу сказать, что мне это понравилось или помогло ощутить себя более живой, чем всегда.

– Женщинам подобные ухищрения не нужны. У них и без того хороший контакт со своим телом. Для взрослой здоровой женщины ощущение силы жизни – настолько привычное, естественное состояние, что она попросту не представляет, как может быть иначе.

Его слова заставили Дашу задуматься. Есть ли у нее ощущение силы жизни? Она всегда была хрупкой, плоскогрудой, узкобёдрой, одевалась в стиле «унисекс», предпочитала короткую стрижку и жалела, что не родилась мальчиком. А сила жизни – это же, наверное, про детородную функцию? Сама мысль о том, что рано или поздно придётся заводить детей, а значит, ходить беременной, рожать, кормить и так далее, вызывала у нее брезгливую дрожь.

– Ты от знакомых женщин слышал такое? – спросила она со смешком. – Или в книжках читал?

– И слышал, и читал. Почему ты спрашиваешь? У тебя другое мнение?

– Мой личный опыт это не подтверждает.

– Ты не в ладах со своим телом?

– Да, я из тех, кто бунтует против своего женского естества. Слишком противно, знаешь ли. И несправедливо.

– Несправедливо? – переспросил он после паузы. И расхохотался. – Да уж, со справедливостью – это не к природе! Но в принципе твое признание меня не удивило. Эпоха постмодерна равно калечит и женщин, и мужчин. Но я-то говорил о норме.

– Ладно, я ненормальная женщина. Не имею ничего против, главное, чтобы ко мне не лезли с беременностью и родами. Не рассказывали, что я должна это делать, потому что так принято, так положено, и вообще младенцы такая прелесть, ути-пути… Тьфу! – Она передёрнула плечами. – А ты нормальный мужчина?

– В общем и целом – да.

– То есть, все мужчины ищут подобных приключений? Все нормальные мужчины. И получают удовольствие от них. Тогда почему ты причислил скалолазание к вещам, которые доставляют удовольствие, хотя вроде бы не должны? Получается, как раз должны. На правах нормы.

– Это норма для человеческой составляющей существа под названием Homo sapiens, но не норма для животной его составляющей. Ведь ни одно животное не получает удовольствия от физических страданий. В этом и заключается человеческая странность – в том, что человек наполовину животное, наполовину нечто иное. И на протяжении всей своей недолгой жизни обречён разрываться между этими двумя половинами.

– А «нечто иное» – это что?

– Самосознание, душа, дух. То, что веками обсуждают философы, психологи, мистики и религиозные деятели всех мастей.